… если не считать большого неуклюжего существа, который поднимался на свои толстые ноги и издавал сиплый звук, похожий на дыхание больного пневмонией.
— Мамочка, — прошептала Лена. Она прижималась к Антону изо всех сил, и он чувствовал паническое биение её сердца. — Что происходит?
«Бабочек, я так понимаю, сегодня не будет», — обречённо подумал Антон, машинально поглаживая волосы Лены, чтобы хоть как-то её успокоить.
Пупырчатая тварь приближалась к ним, грузно переставляя подобия ног, а им было некуда отступать. Дверь гостиной пропала совсем, выродившись в гранитный обелиск со множеством высеченных надписей. Антон мог сказать, даже не читая их, что это список пропавших людей. Может быть, среди них уже были его с Леной имена.
— Закрой глаза, — сказал он девушке. — И не бойся. Это всё из-за грибов. Я уже принимал их, тогда всё так и было. Всего лишь галлюцинации — скоро их действие закончится, и мы проснёмся.
Поверила ли она? Или её острый ум даже в такой ситуации отказывался уступать своё первенство и воскресил в её памяти рассказ Мари со всеми подробностями? Антон не знал. Но Лена коротко кивнула и смежила веки. А он наблюдал за приближающимся к ним созданием, пытаясь справиться с рвотными позывами. Отвращение вызывал не только вид твари, но ещё и заплесневелый сладковатый запах, которым от неё несло. Когда кожа существа стала отслаиваться и спадать вниз, вонь стала такой выраженной, что от неё мутило. Тошнотворное действо заворожило Антона: он, не мигая, смотрел, как монстр сбрасывает пупырчатую оболочку. Под ней оказался гигантский рот с пухлыми губами, занимающий большую часть его тела. Губы на секунду сомкнулись, издав влажный причмокивающий звук, потом раздвинулись в широчайшей ухмылке, представляя взору красную горловину, которая уходила в бесконечность. Языка у существа не было. Оно придвинулось к Антону вплотную, приперев его и Лену к стенке.
«Бутылка, — осенило Антона. — Вот о чем меня пытались предупредить все те образы. Но я не слушался их, и теперь эта горластая уродина сожрёт нас обоих, и мы затеряемся в фиолетовом аду, как бедная Мари…».
Красный круглый коридор с живыми стенами простирался перед ним. Большие губы аркой высились сверху: они по-прежнему ехидно ухмылялись. Тварь знала, что им некуда деваться. На руке Антона почти без сознания повисла женщина, которую он тоже втянул в это безумие.
Он сделал шаг. Лена пока ещё была на ногах и шла, ведомая его рукой, не открывая глаз. Антон вспомнил, как он точно так же вёл под руку девушку без лица — она тоже покорно шла за ним, доверившись ему, но это её не спасло. Он сглотнул комок в горле, чувствуя, как ноги снова перестают принадлежать ему самому, и его уносит всё дальше в это ненасытное горло — а может, уже пищевод? Или кишечник?.. Неважно. В бутылку стоит только войти, а дальше твоя воля уже ничего не решает, и всё идёт само собой.
Антон произнёс имя Лены, сам не зная, чего от неё хочет. Она слабо промычала что-то невразумительное, и он успокоился. Главное — она пока здесь, с ним, и он сделает всё возможное, чтобы их не разлучили. Он не даст им так легко забрать её, чтобы они истязали её, как Мари.
Он переоценил свои силы.
По сути, Антон «отключился» ещё до того, как они достигли дыры в конце пищеварительной системы монстра, которой заканчивалось путешествие. Нет, он не потерял сознание, но кто-то бесцеремонно ворвался в его разум и превратил его в безликого, безучастного наблюдателя, отняв у него все стремления и чувства. Это происходило постепенно — он ощущал, как в голове поселился незваный гость, и сначала пытался как-то противостоять ему, собирая волю в кулак, но силы были неравными, и вскоре само понятие «воля» стало выглядеть для Антона чем-то бессодержательным. Единственное, что у него было — это способность видеть, что происходит, отрешённо и холодно. Так видеокамеры на перекрестках смотрят на кровавую автокатастрофу, фиксируя каждый момент трагедии, но не участвуя в нём. Все мысли свернулись в мёрзлые комки, которые потом осыпались, как снежный замок под ураганом, и если что-то и осталось в сознании, так это единственная пульсирующая во тьме фраза, которая тоже имела терпкий фиолетовый оттенок.
«ФОЛЭМ ВЕЛИК».
Утверждение казалось ему непререкаемой высшей истиной, заслоняющей всё. Лена, кажется, открыла глаза и что-то у него спрашивала, но Антон молчал, поглощенный единственной мыслью, которая сейчас только и имела значение. В синем сумраке мелькали силуэты, их обступающие. Лену оторвали от него — она кричала, отбивалась и пыталась убежать, но преимущество в фиолетовом тумане было на стороне местных тварей, и вряд ли ей удалось убежать хотя бы на десять шагов. Странно, но на самого Антона твари не обращали внимания, лишь большая крыса задержалась перед ним, присев на корточки. Антон увидел, что с тех пор, как он видел это существо в последний раз, в его облике произошли перемены — крыса обрела человеческое лицо, натянутое на морду. И глаза теперь были не сплошными чёрными бусами, а имели зрачок и голубую радужку. Оглядев Антона, крыса шлёпнула гибким длинным хвостиком себе по спине и убежала в туман.
Оставшись один, Антон некоторое время тупо простоял, покачиваясь вперёд-назад вместе с волнами, которые иногда проносились в дымке, потом сел и подобрал ноги. Голова стала ясной и кристально чистой, и даже преследовавшая его мысль о величии Фолэма больше его не тревожила. Холодное умиротворение охватило его, и он почувствовал, как медленно сливается с туманом, теряя те остатки самостоятельного существования, которые ещё оставались с ним…
Сколько времени прошло с того момента? Даже под страхом смертной казни Антон не смог бы ответить на этот вопрос, хотя бы примерно. Может быть, прострация длилась несколько минут, и та крыса всё ещё шныряла где-то поблизости. А могли пройти целые века — нет больше ни крысы, ни Лены, ни одного из его друзей и знакомых…
— Эй… — просипел Антон. Звук заглох почти сразу — плотная завеса тумана поглотила его. Но всё же собственный голос приободрил его. Он ещё цел. У него не отняли лицо или голос, он может двигаться. Может быть, не всё потеряно…
Он сделал несколько неуверенных шагов в тумане и остановился. Куда ему идти? Все стороны одинаковы — везде дымка, пронизанная призрачным синим свечением. Ни один звук, который мог бы послужить ориентиром, не пробивался сквозь неё. Антон зря напрягал слух в надежде услышать голос Лены. Сладкий запах, запомнившийся ему с прошлого визита, забивал нос — запах, который напомнил ему, что он вовсе не так одинок в этом призрачном океане, как кажется, и порождения этого края без солнца могут бродить под боком.
В конце концов, Антон пошёл, куда глаза глядят — другого выбора не было. Он надеялся, что в итоге куда-нибудь, да доберётся, как в прошлый раз. Тогда ему не пришлось долго ходить, чтобы увидеть запертую клетку, где крыса пожирала человека. Вспомнив об этом, Антон вздрогнул. Нет, не думать ни о чём, не размышлять — просто идти, идти и идти, резать это марево своим стылым телом и надеяться на лучшее…
Но отвлечься не получалось. Тишина и спокойствие способствовали полёту мыслей и воображения, и Антон раз за разом возвращался к моменту, когда от него уводили Лену. Где она сейчас? Что с ней сотворили? Он замотал головой, чтобы вытряхнуть оттуда плохие мысли, но напрасно: образы один страшнее другого заполняли разум, заставляя его сбивчиво дышать.
ebooksa