– Я заметил, ты редко в село ходишь.
– А что мне… Агафья управляется и слава Богу…
– Слушай, Герасим, куда бы нам бабку Ефросинью сплавить?
Великан злобно ощерился, обнажив крепкие белые зубы, у меня даже мурашки по коже забегали.
– Барин, так если надо – бабка пойдет к реке и я ее того…
– Что того?
– С русалками познакомлю… знаю одно местечко, даже не всплывет…
Я чуть не подавился и закашлялся.
Герасим деликатно постучал меня по спине.
– Ты это брось, Герасим! Грех на душу брать. Пусть живет старушка, это я так, к слову сказал…
– Пусть живет…– пробубнил Герасим и сильно сжал в кулаке яблоко, выдавив в кружку немного сока.
Глава 16
Рано утром меня разбудил собачий лай и громкие голоса. Я вышел во двор и увидел повозку за воротами. Староста Щукин поздоровался и показал на телегу. На ворохе сена сидели два мужика из села и третий, незнакомый, связанный веревкой и с разбитым до крови лицом.
– Барин, ночью гаринского мужика поймали. Хотел дом Герасима поджечь.
– Вы пока Герасиму не говорите, – сказал я.– Как тебя зовут, бедолага?
– Митяй. Митяй Трошкин.
– Зачем ты хотел дом поджечь?
Мужик печально вздохнул. Я посмотрел на его разбитую бровь и распухший нос. Похоже, мужики уже неплохо над ним поработали.
– Меня Гарин послал. Дал десять рублей. К тому же Герасим моему брату ребра переломал, когда вы в нашу усадьбу наведывались…
– Что же мне с тобой делать?