— До ноября. Потом оторвётесь по полной.
— Что?! — Сазонов, уже отвернувшийся, чтобы отдать распоряжению по Семёнову, шагнул к Егору вплотную. — Такими вещами не шутят.
— Я и не шучу. В ноябре умрёт Брежнев, Генеральным секретарём станет ваш босс.
— Ты что себе позволяешь… С кем обсуждал?
— Ни с кем, товарищ подполковник. И не буду. Просто — знаю. Вернёмся к разговору в ноябре.
— Минуту назад был о тебе хорошего мнения. А сейчас жалею, что привлёк тебя. Продолжал бы лучше с Образцовым.
Егор вернулся в розыск. После ухода Сазонова Лёха с удовольствием спровадил в КГБ ещё пару ходатаев об освобождении Вована и готов был поспорить: договариваться с госбезопасностью они не сунутся.
Он ещё раз с печалью посмотрел на фото Юлии.
Егор, ощущавший неприятный осадок после разговора с куратором, и не зная, чем себя подбодрить, попытался поднять настроение хотя бы Давидовичу.
— Согласен. Вкус на девушек у Бекетова что надо. Если не против, познакомлю с одной.
— С кем?
Тот хитро прищурил один глаз.
— Я больше не утаиваю от Инги близость к ментам. Вешаю лапшу на уши, что перевёлся на практику в Первомайский РОВД специально для её безопасности. Не, не раскатывай губу на неё. Есть другой вариант.
— Ближе к телу. А то тебя самого примотаю к осциллографу.
— Тело готово, будь спок. Первосортное. Бекетов назначил преемницу Инге.
— Он уже взял её в оборот?
— Нет, я же говорю — готовит. У тебя есть время до 1 февраля. Да и когда девушка приступит к обязанностям, она хранит верность боссу, но только пока он не в отъезде. А тот не реже чем раз в неделю торчит в Москве. Инга съедет — новая будет ждать тебя, о’кей? Квартира, содержание девочки, жрачка, бухло — за счёт папика, ты всем этим воспользуешься нахаляву.
У Лёхи аж глаза загорелись.
— Так, как ты сейчас пользуешься?
— Я — в оперативных целях. Ты же намереваешься с целью утоления низменной похоти и потворства аморальному поведению. Готовься к комсомольскому взысканию.