Алло, милиция?

— Первое. Никакой это не несчастный случай. На баллоне висело самодельное радиоуправляемое взрывное устройство.

Она прижала пальцы к губам, ничего не сказав.

— Второе. Тебя допрашивали? Ты признала, что находилась около места происшествия в момент взрыва?

— Да… Какое это имеет значение?

— Может — и никакого. Я уголовное дело в руках не держал. Но не исключено — ты главная подозреваемая и находишься под наблюдением.

— Я?!

— Подумай сама. Сдетонировавшее устройство самодельное, стало быть, и передатчик самодельный, большой. Изготовлен в гараже около кладбища, напротив твоих окон. А ты в машине. Мотив? Милиция запросто его выдумает. Например, секретарша богатого шефа имеет на него виды, но мешает его жена, столь удачно погибшая…Ты же точно знала, где они и когда пойдут в гастроном.

Она взорвалась.

— Прекрати молоть эту мерзкую чушь! Лучше просто выйди из машины и не возвращайся.

— Это не мои домыслы, к сожалению, а типичный ментовской ход рассуждений. Когда не находят реального виновного, его назначают из попавших в поле зрения. Могу продолжить? Инга! Мне проще всего уйти, и расхлёбывай сама. Но… не могу объяснить почему… Не могу бросить тебя без помощи, когда ты в ней реально нуждаешься, — он вздохнул. — Пусть даже помощь исходит от меня, юриста. А мы все одним миром мазаны: менты, прокуратура, КГБ, суд. Да, мы — мерзкие. Но таков этот мир. И ты в нём оказалась в неподходящем месте в неподходящее время. Подумаем сообща, хорошо? Потом расстанемся.

У неё закончился первый всплеск возмущения.

— Хоть ты меня не подозреваешь?

— Естественно — нет. Ты умный и тонкий человек. Если тебя вынудить на крайние меры, действовать предпочтёшь коварно и ювелирно точно, а не дубиной.

— Сочла бы за комплимент, если бы не в такой ситуации.

— Давай так. Завтра воскресенье, а в понедельник я наведаюсь в прокуратуру, что можно — разнюхаю. Всё тебе расскажу. Второе. Если вызовут на допрос, будь предельно осторожна. Сомневаешься — не подписывай протокол. Спроси у своего Бекетова, он наверняка подгонит хорошего адвоката.

— Разумно…

— Наконец, самое сложное. Подумай, кто мог желать смерти Бекетова или его супруги? Какие-нибудь грузины?

— Что ты знаешь о грузинах?!

В её голосе прорезался такой лёд, что им можно было охлаждать коктейли.

— Только то, что джинсы, натянутые на мою попу, сделаны в Грузии. Для вас в торговле они не представляют собой ничего особенного. А для студентов они дороже чудодейственной иконы. В общаге на меня набежала толпа доморощенных экспертов. Объяснили, что у забугорной «Монтаны» лейба на заднем кармане другая — металлическая штампованная, а не кожаная.