Потоп

— Коллективными хозяйствами, — медленно, едва ли не по слогам, произнес пацаненок. — Колхозами.

— Вот! — указал на него старик. — Постреленок хорошо запомнил.

— А что сие за диво?

— Вроде кумпанства дело.

— Вскладчину что ли землю обрабатывать?

— Так. — кивнул старик. — Вон, он болтает — со всей округи наделы соберут, оставив для усадьбы огородик малый, али садик. Остальное с четырех сел — воедино, в кулак. А потом поделят на четыре равные доли. А те еще раз на четыре. И будут по ним засеивать по указке специально обученного человека. Как его? — обратился он к пацаненку.

— Агроном!

— Вот его самого.

— А ваша польза в чем?

— Они на все это хозяйство станцию заведут. А при ней лошади работные, плуги и прочее. Работать там наши люди будут, охочие. Вон — вишь какая красавица, — указал старик на кобылу-тяжеловоза. — Вот таких туда поставят.

— Их же прокормить — беда. Жрут как не в себя.

— Зато и тянут добро. Нам уже показали. Диво дивное. За двоих тянет, а то и за троих, ежели с умом. А ест всего лишь в половину больше обычной клячи.

— Дивно, — покачал головой купец. — А где таких добыть?

— То мне не ведомо. У этих спрашивай. Авось подскажут.

— А что там на той станции, кроме плугов будет?

— Сеялки, косилки, бороны, фургоны… — начал перечислять пацаненок и завис, пытаясь вспомнить.

— Да и того довольно, — остановил его старик. — Вон плуг стоит. Иди глянь. Кованный. Из цельного железа. С колесами да сиденьем для пахаря. Зело добрый. На сильном коне таким можно быстро пахать.

— А зачем быстро?

— В том и вся мысль. Лошади добрые, да их немного. И вся земля на кусочки поделена, да на них разное посажено. Отчего посевная и страда у них разная. Сначала тут, потом там. Отчего мы, навалившись, быстро попашем-посеем, али пожнем. И лошади добрый подмогу великую окажут.

— Вот все эти шестнадцать кусочков засаживать разным?