– Просто скажи ему.
– Что сказать?
– Скажи, почему ты носишь это сердечко. Скажи про своего таинственного «кого-то».
Тэлли слишком поздно поняла, какими глазами она уставилась на Шэй после такого предложения.
Шэй кивнула.
– Ты не хочешь, да? Яснее ясного.
– Нет, я расскажу. Честное слово.
– Ну да, конечно.
Шэй отвернулась, вытащила из миски опущенный в суп кусок хлеба и яростно вонзила в него зубы.
– Я расскажу. – Тэлли прикоснулась к плечу подруги, а Шэй не отстранилась. Она обернулась и устремила на Тэлли взгляд, полный надежды. – Я обязательно все расскажу ему, обещаю.
Отвага
Вечером она ужинала в одиночестве.
После того как она целый день сама пилила деревья, деревянный стол в столовой ее перестал пугать. Рисунок древесины излучал крепость, надежность, а разглядывать извивы волокон было легче и приятнее, чем предаваться раздумьям.
Впервые за все время Тэлли заметила однообразие пищи. Опять хлеб, опять жаркое. Пару дней назад Шэй сказала, что сочное мясо в жарком – это крольчатина. Не сублимированное соевое, как в пакетиках «СпагБола», а настоящее мясо настоящих животных, обитавших в тесном загончике на окраине поселка. Мысль о том, что кроликов забивают, сдирают с них шкурку и пускают мясо на приготовление пищи, вполне подходила под настроение Тэлли. Как и все прочее в этот день, еда казалась грубой и жесткой.
После обеда Шэй с ней почти не разговаривала, а что сказать Крою, Тэлли так и не придумала, поэтому до конца рабочего дня трудилась молча. Медальон доктора Кейбл становился все тяжелее и тяжелее. Тэлли казалось, что цепочка обвивает ее шею, будто лиана, что вокруг этой лианы разрастаются кусты и деревья – как те, которые своими корнями обхватили железнодорожные рельсы. Ощущение было такое, будто в Дыме все до одного знают, что это сердечко на самом деле – знак ее предательства.
«Смогу ли я теперь здесь остаться?» – гадала Тэлли. Крой заподозрил ее во лжи. Пройдет немного времени – и это поймут все остальные. Весь день у нее из головы не выходила жуткая мысль: «Может быть, Дым – то место, где мне предназначено жить судьбой, а я все испортила, придя сюда шпионкой».
И вот теперь Тэлли, вдобавок ко всему, встала между Дэвидом и Шэй. Она ничего не делала, а вроде как отбила парня у лучшей подруги. Будто ходячий яд, она отравляла и убивала все, к чему прикасалась.
Тэлли вспомнила об орхидеях, распространяющихся по долинам предгорий, о том, как эти чудесные цветы отбирают жизнь у других растений, как они омертвляют саму землю – эгоистичные, неудержимые. Тэлли Янгблад тоже сорняк. Только, в отличие от орхидей, сорняк уродливый.
Она доедала жаркое, когда напротив нее за стол сел Дэвид.
– Привет.