Снежить

Угощали их от души! Консервы, жареная оленина, жареная и соленая рыба, вареная картошка и маринованные, явно привезенные с Большой земли огурчики. Спирт тоже имелся. Это сначала Гальяно опрометчиво решил, что в запотевшем граненом графине водка, но стоило только сделать первый глоток, как все сомнения рассеялись. Не водка, а спирт, если и разведенный, то не так чтобы очень сильно. Перед Никодимычем, который с вожделением посматривал на графин, Ася поставила чашку с чаем, вопросительно глянув на Чернова. Чернов кивнул, врачебный долг в нем после недолгой борьбы все-таки одержал верх над мужской солидарностью.

После плотного ужина и нескольких стопок спирта им устроили экскурсию по станции. Жилой корпус, как успел заметить Гальяно, был этаким приветом из СССР. Выкрашенные масляной краской стены в коридорах, массивные, но, очевидно, древние двери, жгуты наружной проводки, занавески «в ситчик». Если бы не вполне современная бытовая техника, мультиварка, микроволновка, кофемашина, бойлер и замеченная в санузле стиралка, ретроэффект оказался бы ошеломительным. Это место если и переживало ремонт, то лишь косметический. Его делали своими силами, как умели, обустраивали и добавляли уюта.

Но больше всего их впечатлила железная решетчатая дверь в самом начале коридора.

– Это зачем? – задал Гальяно вопрос, мучивший всю команду.

– Это от медведей, – усмехнулся Никодимыч. То ли от горячего чая, то ли от тайком оприходованной стопочки он раскраснелся, взгляд его заблестел. – Видали, наружная дверь драная? Это он – мишка. Лет семь назад, помнится, вломился, не выдержал засов. Хорошо, что я успел эту дверь запереть. Так всю ночь и просидели в осаде. Мы с этой стороны, мишка с той. До костей тогда замерзли. Медведи – они хоть и умные твари, но закрывать за собой двери не обучены.

– И чем дело кончилось? – спросил Веселов. Этим вечером он вместо Гальяно работал оператором, фиксировал все на камеру.

– Ну чем оно могло кончиться? – Никодимыч пожал плечами. – Ушел мишка. Когда спасатели из поселка прибыли, его уже и след простыл. Одно жалко – собак порвал. – Он погладил подошедшую Динку. Собаки здесь жили под одной крышей с людьми, даже такие, привычные к северным морозам. – Вот оно как бывает, но вы не переживайте, друзья, с тех пор у нас спокойно.

– Спокойно – это значит, что в дом никто не ломится, – пояснил Мишаня, – а так-то во двор нужно выходить осторожно, с оглядкой. В темное время мы всегда с собой берем ракетницу и кого-нибудь из них, – он кивнул на псов. – Собака зверя быстрее почует, чем человек. Почует и поднимет тревогу. Вот я сегодня грешным делом решил, что Дик как раз кого-то и унюхал, но тогда бы и Динка залаяла, она в этом смысле пошустрее будет, более чуткая.

– Ладно, ребята! Пойдемте, покажу вам нашу метеостанцию, пока у вас еще силы и охота есть, – предложил Никодимыч.

У них были и силы, и охота, и полный заряд в камере. Они хотели на экскурсию. Все, кроме Волчка. И Волков после недолгих колебаний остался с ним.

Рабочий блок снаружи был такой же древний и неприглядный, как и жилой. И ремонт в нем не делали тоже очень давно, но компьютеры и оборудование здесь были вполне себе современные. По крайней мере, Веселов тут же оживился и заинтересовался, принялся выяснять у Мишани всякие ненужные технические моменты и подробности. Встретились два айтишника…

Собственно, самого Гальяно больше всего интересовала связь с Хивусом, поэтому он попросил Никодимыча отвести его в радиорубку. Никодимыч в ответ на его просьбу хитро усмехнулся, поманил за собой. Через пару секунд они оказались в небольшой комнатке, той самой радиорубке. Конечно, можно было позвонить Туче со спутникового телефона и не заморачиваться с позывными «Медвежий – Хивусу! Как слышите? Прием!» Но с позывными было интереснее и романтичнее, а что-то подсказывало Гальяно, что романтике очень скоро придет конец. Почему бы не поиграться в последний раз?

Хивус вышел на связь почти мгновенно, и с Тучей Гальяно соединили тоже неожиданно быстро. Словно бы Туча только и ждал вот этого вот звонка.

– Как дела? – спросил он, не здороваясь.

– Хорошо дела. – Гальяно покосился на Никодимыча, тот понимающе кивнул, вышел из радиорубки, прикрыв за собой дверь. – Мы сейчас на метеостанции, скоро будем в твоем Вымерзайске.

– Хивусе, – привычно поправил его Туча. – Может, прислать за вами вертолет?

– А нужно? – В Тучином голосе ему послышалось тщательно скрываемое беспокойство.

– Пока не знаю.

– Но у вас там все спокойно? – Гальяно имел в виду что-то очень конкретное, что-то, что позволило бы им всем довести эту экспедицию до финала, а не срываться с места и не лететь в Хивус вертолетом. Гальяно хотел услышать, что ситуация под контролем. Ну, хоть под каким-нибудь.

– Мы работаем над этим. – Он почти увидел, как Туча пожимает широкими плечами. Плечи у него всегда были широкими, еще с босоногой юности.