Он продолжал пересказывать мне свои впечатления от нашего полёта. Особенно ему понравился мой манёвр в самом первом бою.
— Как ты так сделал? — спросил он, выписывая руками в воздухе управляемую «бочку».
— Со страху, скорее всего, — спокойно ответил я, прогибаясь в спине.
— Ага! Со страху только обделаться можно. Такой манёвр либо отработан, либо очень хорошо рассчитан.
— Думай, как хочешь. Ты ж ведь сам его повторил в третьем бою. Разве нет? — спросил я.
— Повтором это назвать сложно. Скорее, жалкой пародией, — улыбнулся Марк. — Бочку сделал, и чуть было не сел сверху на ведомого Ткачёва. Он так шуганулся от меня, что просел по высоте на 1000 метров, — смеялся Барсов.
— Ты его на таран брал? — удивился я.
Марик ответить на этот вопрос не успел, поскольку к нам подошли взмокшие и взъерошенные Ткачёв и его ведомый Санёк.
— Спасибо за работу, — пожал Саша нам с Марком руки и сделал шаг назад, пропуская вперёд Ткачёва.
— Вам спасибо. Это был отличный опыт, — сказал я.
— Для нас не менее показателен был сегодняшний бой, — признался Ткачёв, который был ещё под большим впечатлением.
Майор пожал нам с Марком руку и застыл, глядя на мой МиГ-21. Видно, что теперь он по-другому относится к этому самолёту.
— Нравится? — улыбнулся я, вспомнив, как Ткачёв показывал мне МиГ-29.
— Не то слово. Быстрее бы на нём полетать, — посмеялся майор.
— Ну, как ты сказал, на ваш век хватит. «Весёлые» пока на покой не собираются, — сказал я и пошёл с Ткачёвым к самолёту.
Он ходил рядом с фюзеляжем, неловко касаясь его поверхности. Спрашивал особенности управления МиГ-21, слабые и сильные стороны. То, как Ткачёв трепетно поглаживал конус воздухозаборника, вызывало очень тёплые чувства.
— И какой же из этого нам с тобой нужно сделать вывод, Родин?
— Из нашего сегодняшнего боя? — уточнил я у майора.
— Именно.
— Каким бы крутым и современным ни был самолёт, ему всегда нужен будет лётчик. Только эта связка приносит результат, — сказал я.