— Товарищ генерал, я рекомендую этот процесс не затягивать, — спокойно сказал человек в коричневом свитере и большой залысиной.
Тот самый, что высказывал Платону Прокофьевичу за неподобающие слова. Насколько я заметил, он старший бригады инженеров МиГ-29. Вот только очень этот мужичок торопит с приёмкой самолёта и постановкой на дежурство.
— Виктор Михайлович, спешить нельзя, — спокойно обратился к лысому Ткачёв, поднимаясь со своего места.
— А что вас смущает? — переспросил Пасечник.
Все, кроме, меня и Барсова повернулись на майора, смотря с непониманием на него.
— Товарищ генерал, товарищи офицеры и инженеры, я подготовил небольшой доклад и готов его озвучить, — сказал майор и получил на это разрешение.
Реакция Виктора Михайловича была странной — закатил глаза и недовольно посмотрел на Платона Прокофьевича. Бояться, что сейчас Ткачёв начнёт рассказывать о сегодняшних полётах?
Доклад прозвучал от майора в течение нескольких минут. Он рассказал о проведённых вылетах, поделился своими наблюдениями и сделал пару выводов. И ни слова о нашем полёте. Обсуждение нашего боя, видимо, решил оставить напоследок.
— Товарищ майор, вы говорите, что в первый день воздушных боёв результаты были обнадёживающие. Данные соответствовали расчётным, — решил уяснить для себя Прокофьевич, черкая что-то в своей тетради.
— Именно. Прицел работал устойчиво, зона обнаружения соответствовала заявленной. Попробовали даже вести атаку на две цели сразу, и всё получалось, — ответил Ткачёв.
— Не было необходимости перехода в режим ближнего боя, поскольку у оппонентов не получалось выйти на требуемую дальность в этом случае, — сказал Санёк, посматривая на Бажаняна.
Араратович молча кивал, но по выражению его лица было видно, насколько это ему слушать неприятно. Похоже, что не оставили липецкие лётчики шансов моим командирам.
— Что ж, с этими результатами можно констатировать успешное завершение программы опробования МиГ-29 в боевых условиях, — захлопнул большую тетрадь Виктор Михайлович и начал подниматься с места. — Товарищ генерал, нам с вами нужно обсудить вопросы, связанные с приёмкой новых самолётов…
— Не торопитесь, — сказал Пасечник. — Мне кажется, что майор не закончил.
— Товарищ генерал, сейчас Ткачёв нам доведёт его личное мнение, которое не имеет ничего общего с экспертным, — махнул рукой Платон Прокофьевич, чем вызвал раздражение со стороны Ткачёва.
Генералу тоже не понравился этот выпад старика. Он поднялся со своего места, вышел из-за стола и пристально посмотрел на Прокофьевича и Виктора Михайловича.
— Вы самолёт для Советской Родины делаете, а не для кого-то другого, товарищ ведущий инженер, — громко сказал Пасечник. — Продолжайте, товарищ майор.
И тут Ткачев как продолжил! Платон Прокофьевич, сидя за столом, не знал, куда спрятаться. Пасечник хлопал глазами, будто пытался взлететь, а Виктор Михайлович погрузился в себя. Не каждый день случается, что новый самолёт нового поколения проигрывает в бою истребителям на много лет его старше.
— Итог — нет в ближнем бою у МиГ-29 преимущества перед МиГ-21, — сказал Ткачев. — Доклад закончил.
Тишина в классе нарушалась только гневным сопением Виктора Михайловича и звуками шагов Пасечника.