— Старшие лейтенанты Родин и Барсов, — произнёс генерал, и мы встали со своих мест. — Что скажете в дополнение к словам майора Ткачева?
Тут же Барсов попытался начать, но Бажанян стукнул его по ноге. Марик может такое сейчас сказать, что получиться, будто мы помощью инопланетян воспользовались.
— Товарищ генерал, не всё дело в самолёте МиГ-29. Главный вопрос касается самой концепции воздушного боя, — сказал я. — Никто не рассматривает влияние индивидуальных средств радиоэлектронной борьбы на самолёте противника, когда нельзя будет применить дальние и средние ракеты.
— Поясни, старлей, — потребовал генерал.
— Все мы знаем, что последние годы упор делался на принцип: раньше найдёшь — быстрее уничтожишь. Мол, чем дальше обнаружить противника, тем больше вероятность его сбить. Ближний бой был забыт, — сказал я.
— А тут вы о нём вспомнили, так? — с недовольством спросил Виктор Михайлович.
— Я думаю, что противник тоже ищет новые идеи. За время Афганской войны мы своим полком неоднократно сталкивались с самолётами западного производства, которые превосходят наши МиГ-21 в авионике, вооружении и некоторых скоростных характеристиках. И нам удавалось достичь успеха именно благодаря тактике, — сказал я, но тут же в среде гражданских раздались смешки.
И если ироничные улыбки на лицах Платона Прокофьевича и Виктора Михайловича были ожидаемы, то вот похожая реакция Пасечника была странной. Разве генерал-полковник, заместитель главкома не понимает серьёзности момента? Хорошо работающий комплекс помех на самолёте, и можно даже не включать прицел. Толку от него не будет.
— Вот и продолжайте разрабатывать тактику дальше, товарищ старший лейтенант, — сказал Пасечник. — МиГ-29 не идеальный самолёт, но не нужно ваш мимолётный успех объяснять вашими сверхспособностями в полётах. Слишком вы о себе высокого мнения, Родин.
— Товарищ генерал, я… — попробовал что-то сказать Ткачёв, но его остановили.
— Достаточно разговоров, майор. Главкомом поставлена задача пересадить людей на МиГ-29 как можно скорее. И ваш центр в Липецке будет этим заниматься. Сейчас из Осмона там учатся лётчики, потом из Кубинки отправятся и других полков. У вас много работы, а теорию оставьте академикам и теоретикам. Все свободны!
После этой команды инженеры и Пасечник вышли за дверь. Разговоры у них были только о том, как бы быстрее в Кабул попасть. Те, кто остаются здесь, уже строили планы на вечерние застолья после удачного, по их мнению, дня.
Ничего не хотят слушать генералы и инженеры. Что сложного просто взять во внимание пару факторов, которые могут нивелировать все достоинства МиГ-29? Будто я лезу к ним с какими-то предложениями об отмене выпуска самолёта.
Ткачев смотрел на меня и качал головой, а Бажанян одобрительно похлопал по плечу.
— Систему не сломать, Сергей, — сказал Араратович и тоже вышел из кабинета.
Чувство такое, что меня только что «послали» на известное всем «место». И это ощущение некой безнадёги очень расстраивает.
— Родин, я тебе так скажу, что даром это всё не пройдёт, — сказал Ткачёв и взъерошил мне волосы.
— И как вам поможет сегодняшний опыт? — спросил я.
— Я вернусь в Липецк, и мы пересмотрим концепцию тактики воздушного боя. Для этого мы и существуем, — сказал Ткачев.
— Согласен! — воскликнул Санёк. — Можем тренировать ближний бой у себя. Ты нам как раз наглядно показал пару отличных манёвров, которые я только в учебнике видел, — улыбнулся он.
ebooksa