Авиатор: назад в СССР 8

22
18
20
22
24
26
28
30

— Так, ну показывай, Серж. Придумал? — потирал ладони Бажанян в предвкушении моего доклада.

Липецкие лётчики вышли из класса, и мы могли спокойно обсудить план на завтра.

— Один на один шансов немного. Дальность обнаружения прицела у МиГа сопоставима с Ф-14. А вот слепая зона меньше, но она есть, — сказал я и взял макет МиГ-21. Для показа сойдёт и он.

— И где она? — спросил Бажанян.

— Вот здесь, — показал я два небольших сектора, исходящих от боковой части самолёта, как справа, так и слева.

— Что это за лучи бобра? — спросил Буянов, смотря, как я на листе рисую области обнаружения прицелом МиГ-29 и слепые зоны.

— Зона обнаружения комплекса нашего завтрашнего противника. Вот эти два сектора, величиной 40°, и есть слепая зона, — показал я.

— Значит, я зайду слева, и он меня совсем не заметит? — удивился Бажанян.

— Мамой не клянусь, но вероятность большая. У РЛПК-29Э четыре режима. Мы ввязываемся во встречный бой, значит, они перейдут на режим «Встреча». На средней высоте дальность обнаружения не менее 60 км, а захвата около 40. Манёвр по направлению нужно сделать сразу же на дальности обнаружения, — показывал я на схеме, но Буянов широко зевал и не особо слушал.

— Ты мне говори, Сержик, — сказал Бажанян. — Я ведущий в паре и буду командовать.

С Араратовичем будет интересно повоевать в одной паре! Я уже представил, как мы завтра с ним на залитом солнцем бетоне выполняем «пеший по лётному». Аж мурашки по коже!

— Вы в процессе сближения делаете отворот влево с максимальным креном и уходом на нижний уровень, который нами на завтра определён, как 5000 метров, — показал я один из самолётов на рисунке. — Я в это время ухожу в набор и через 20–30 секунд выполняю пикирование и разворот во внутреннюю сторону. Вы же начинаете заходить сзади ведомого, а затем переключаетесь на атаку ведущего в паре противника. Выводим его, а затем зажимаем с вами второго.

Бажанян был доволен, рассматривая схему. Мой комэска тоже внимательно смотрел на синие и красные линии на листе бумаги, которые обозначали траектории полёта МиГ-29х и наших истребителей.

— Всё отлично, Сержик! — радовался Бажанян. — Для нас это шанс.

— Только ошибка у тебя есть, — сказал Буянов. — На бой полечу я.

Вот же облом! Специально заманили меня, чтоб я им расписал весь алгоритм. Теперь просто в сторонку меня отодвинули.

— Родин, чего завис? — спросил Буянов.

— Думаю. Как вам дальше действовать, — сказал я без должного энтузиазма.

— Погоди, ты серьёзно думал, что полетишь на этот бой? — улыбнулся комэска, положив руку на плечо.

— Серж, ты меня извини, конечно, но рановато тебе ещё, — прицокнул языком Бажанян и стал собирать свои письменные принадлежности.