- Ты победил… - проговорила Розалинда, без боязни входя, совершенно не реагируя на то, что здесь творилось минуту назад, она опустилась рядом на мягкие смятые книги: - Пора тебе все мне рассказать, сейчас ты подделаешь документы, чтобы эта квартира стала собственностью моей матери. А что этот Ворон?
- Он перестал существовать, скоро исчезнут даже воспоминания о нем у всех, кто его знал. Так происходит со всеми Воронами, которые превысили лимит своей силы и проиграли. Он… Мы не заслуживаем жалости, сострадания или иной участи, но все же…
Раны на его теле медленно затягивались, из артерии с присвистом текла кровь, отчего речь казалась лающей, насмешливой, как у шакала. Розалинда настойчиво спросила:
- Меня ждет теперь такая же участь? Что случается с теми, кто заключил контракт?
- Да, их ожидает такая же участь, после человеческой смерти они не умирают, а сливаются с потоком отчаяния, но не Вас, кого угодно, но не Вас, моя госпожа.
- Что же ожидает меня? Какова была все-таки цена?
- Ваша душа, все человеческое, теперь вы обречены стать Вороном, как и все “талантливые” сильные личности, но Вы особенная.
- В чем же моя особенность?
- Этого я пока сказать не могу, к тому же мы посмели бросить вашу маму и сестру на лестничкой клетке.
- Они не испугаются твоего вида? Давай хоть артерию завяжу.
Розалинда достала носовой платок и перетянула им шею Цетона, отчего он стал похож на какого-то готического шута, однако его серьезное и вместе с тем скорбное лицо заставляло забыть о прочих деталях, он обдумывал что-то, вспоминал, но вскоре порывисто поднялся, прошел к дамам.
- Где Григорий? - спросила мать обеспокоенно и со скрытой злобой, обращенной к “покойнику”.
- Его больше нет… - пробормотал Цетон неуверенно, выходя пошатываясь из квартиры. - Входите без боязни, теперь эти апартаменты ваши взамен утраченных. Скоро здесь поменяют мебель, он написал завещание на вас, а родственников у него нет.
- Как странно… - остолбенела мать - Чего же он тогда добивался, запрев меня в больнице?
- Видимо одумался… Знаете… На самом деле, он был не человеком, - наконец набрался смелости рассказать все, как есть Цетон. Мать, конечно, сначала не поверила, не верила бы и дальше, пока Цетон не сказал, как будто себе:
- И одно мне непонятно в этой истории, кто же из вас мог заключить с ним контракт?
И в этот момент безмолвная Алина загородила ладонями лицо, начав испуганно и виновато всхлипывать и плакать:
- Дяденька Цетон, дяденька, только не ругайте меня! Вы такой хороший дяденька! Дяденька… Это… это я… я… тот страшный дядя пришел, пришел и сказал, что вернет мне… вернет мне сестренку… я… я поверила ему… а потом он пришел к маме… а потом мы уехали… А потооом…
Но на этом рассказ ее оборвался, девочка заплакала, но в тот же миг по щекам Розалинды, нет, Лилии заструились горячие потоки слез, она бросилась обнимать младшую:
- Алина! Алиночка моя! И ты поверила ему? Согласилась с демоном, вороном только потому, что он обещал спасти меня? Алина! Алиночка! Ой! В какой же ты была опасности все это время!
ebooksa