Но он не ответил мне. Лишь продолжал стоять на месте, буравя мое лицо своими мутными черными глазами, не имеющими ничего общего с его настоящими, холодными серыми. Он как будто изучал меня и раздумывал над тем, как поступить со своей внезапной жертвой, загнанной в угол.
Это продолжалось невыносимо долгие несколько минут. Пока я не услышал отдаленный шум над своей головой. Такой знакомый топот домашних тапочек, который не раз тревожил мой поверхностный ночной сон.
Шарканье старушечьих шагов смещалось: казалось, кто-то этажом выше сперва пересек комнату по диагонали, а затем, немного постояв, направился к окну. Вслед за этим до моего слуха донесся отчетливый скрип оконной рамы, и я понял, что кто-то выбрался на пожарную лестницу.
Каждый шаг по металлическим ступеням отдавался эхом в моих ушах. Гул влажного железа наполнял мою голову, звучал за моей спиной все громче и громче. Но Фрэнк, казалось, этого даже не замечал. По-прежнему застыв на месте, как притаившийся ночной хищник, он все смотрел и смотрел на меня, будто стараясь загипнотизировать своими мертвыми глазами.
Когда позади жалобно скрипнула створка окна, я машинально обернулся и едва не вскрикнул от неприятного изумления. На пожарной лестнице стояла миссис Симонс.
Придерживая одной рукой Тапиоку, она аккуратно гладила ее по голове между ушами, а старая кошка блаженно щурила глаза, даже не пытаясь вырваться и сбежать. Утренний сырой ветер трепал домашний халат старушки, но ей было все равно – она смотрела куда-то сквозь меня, в недра моей темной спальни.
– Ты видел его прошлое, – проговорила она, все так же спокойно поглаживая мою кошку. – А теперь видишь его будущее.
– Что? – от всего происходящего голова шла кругом, сердце все сильнее колотилось в груди. – О чем вы говорите, миссис Симонс?
Старушка медленно отвела мутные зрачки от того, что приковало ее внимание, и наконец поглядела в мое лицо. Затем так же неспешно, до раздражения заторможенно, вытянула вперед сморщенную кисть и указала пальцем куда-то вперед.
– Фрэнк, – проскрежетал ее голос. – Я говорю о Фрэнке.
Шокированный и потрясенный внезапным возникновением своей мертвой соседки, я на время забыл о существовании Миллера. Но, резко обернувшись в том направлении, куда указывала старушечья рука, я не нашел его в спальне. Он испарился.
– Фрэнк?.. – неуверенно позвал я, изо всех сил таращась в сгущающуюся темноту перед собой.
– Да какого черта тебе нужно? – прохрипел сонный голос откуда-то сверху, а затем я ощутил, как меня толкнули в плечо.
Я распахнул глаза.
На фоне давно некрашеного потолка в гостевой спальне шерифа белело недовольное лицо моего напарника. То лицо, которое я привык видеть – человеческое, нормальное, с надменными блестящими серыми глазами, похожими на вымокший под дождем бетон.
С облегчением сделав вдох и убедившись в том, что ужасные ночные образы остались надежно запертыми в мире грез, я сел в кровати и потер взмокший лоб:
– Доброе утро, Фрэнк.
– Серьезно? – по его лицу скользнуло нескрываемое раздражение. – Ты полночи горланил мое имя для того, чтобы просто пожелать мне доброго утра?
– Прости, – я виновато улыбнулся и неловко почесал затылок, ощущая себя до ужаса глупо. – Наверное, меня мучили кошмары…
Миллер скользнул по мне угрюмым взглядом и демонстративно скрестил руки на груди.
ebooksa