— Она слышит? — спросил Грант. Увидев, что профессор кивнул, он повернулся к Цинни и, помогая себе жестами одной руки, стал объяснять на ломаном западноазиатском: — Ты нельзя. Ты нельзя туда войти. Я дать тебе еще еды. Завтра. Ты не ходить. Завтра мы уехать.
Цинни стала что-то писать пальцем на песке по-западноазиатски. Профессор прочитал и перевел Гранту:
— Она хочет посмотреть у вас по телевизору церемонию открытия Олимпийских игр. — Он досадливо покачал головой. — Бедное дитя. И ведь ей никак не объяснить, что впустую тратит силы. Она неисправима.
— Олимпийские игры отложили на один день — сказал Грант.
— Из-за войны?
— Как, вы не знали? — Грант удивленно огляделся по сторонам.
— Ну, какое нам дело до Олимпийских игр, — профессор опять пожал плечами.
Тут они оба оглянулись, услышав резкий звук автомобильного мотора. По дороге к ним медленно приближался старомодный автобус, какой вряд ли можно было бы увидеть где-либо еще, кроме Западной Азии. Машина остановилась около помойки, дверь открылась, оттуда выскочил мужчина лет пятидесяти с густой проседью в черных волосах и крикнул:
— Цинни здесь? Я ищу Цинни Видья!
Цинни попыталась встать, но ноги у нее подкосились, и она снова опустилась на землю. Незнакомец шагнул вперед и увидел ее.
— Деточка, что с тобой? Ты помнишь меня?
Цинни кивнула.
— Кто вы такой и откуда взялись? — резко спросил профессор.
— Я директор Национального агентства по спорту, моя фамилия Клэр, — ответил тот и поднял Цинни на руки.
— В стране все еще существует спорт? — спросил Грант, не сдержав удивления.
Клэр поставил Цинни на ноги и, бережно поддерживая ее, посмотрел на выглянувшее из-за горизонта солнце и ответил, медленно, отрывисто цедя слова:
— Сэр, в Республике Западной Азии есть все. Или скоро будет! — С этими словами он помог Цинни забраться в автобус.
Глядя на Цинни, которая не по возрасту тяжело, словно глубокая старуха, раскинулась на потертом сиденье, Клэр вспомнил, как впервые увидел эту юную женщину год назад.
В тот знаменательный вечер он как раз выходил из старого трехэтажного дома, который занимало Агентство по спорту. Он безвылазно просидел на месте весь рабочий день и чувствовал себя одуревшим. Когда Клэр устало открыл дверь своей старой «Волги» и начал садиться, кто-то сзади схватил его за руку. Он оглянулся и увидел Цинни. Она была очень взволнована и выразительными жестами показывала, что хочет сесть к нему в машину. Он очень удивился, но девушка смотрела так искренне, что нельзя было ей не поверить. Поэтому он открыл вторую дверь, усадил ее рядом с собой и поехал туда, куда она указывала пальцем.
— Ты… наша, местная? — спросил Клэр. Вопрос был отнюдь не пустой, потому что он, как старый тренер, с первого взгляда узнавал людей, долго и серьезно занимавшихся спортом. Тренировки накладывали на них не только физический, но и духовный отпечаток. Хотя Цинни была одета в мешковатый балахон по старинному обычаю Западной Азии, но Клэр наметанным глазом сразу увидел под ним спортсменку. Вот только ему с трудом верилось, что после десяти с лишним лет нищеты и голода в стране остался кто-нибудь, искренне желающий заниматься спортом.