Глушь

Она посмотрела вниз и увидела, что Эрни бесследно исчез.

Если, конечно, не принимать во внимание легкую рябь на воде.

То, что затем выползло на берег, не было Эрни. Что-то худое, серое и, без сомнений, мертвое.

Женщина. Она весила не больше сорока килограммов. Серая кожа, казалось, растянулась на костях, и Патриция видела, как они двигаются, когда женщина ползла. Сквозь спутанные мокрые волосы на нее смотрели пустые глазницы. Патриция не была уверена — не то чтобы детали имели значение во сне, — но казалось, что у женщины-трупа были грубые швы на талии, как будто она была разрезана пополам, а затем хирурги сшили части ее тела. Кулон с каким-то камнем болтался на иссушенной шее в такт ее движениям.

— Беги из этого злого места, дитя, — пробормотало нечто голосом, отдаленно напоминающим человеческий. Был ли это говор поселенцев, что сочился сквозь гортань, искаженную посмертным гниением?

— Беги отсюда и проси Бога бежать вместе с тобой. Беги. Беги!

— Бежать от чего? — спросила Патриция.

Труп рухнул, словно все суставы разом выдернули из тела.

Ответа Патриция не получила, но, когда она услышала топот за спиной — что-то грохотало в лесу, — он ей уже не был нужен. Она побежала.

Грязь брызгами вылетала из-под ног, пока Патриция мчалась по краю пруда. Прежде чем она смогла сменить направление, ей показалось, что в пруду есть что-то еще, у самой поверхности воды, — оно смотрит на нее и пытается привлечь к себе внимание.

Но она не хотела знать, что это было. Патриция побежала обратно в едва тронутый лунным светом лес, в глубине которого продолжал разгораться пожар. Дым разъедал глаза. В какой-то момент Патриция поняла, что под подошвами ее ног хрустят тысячи изжарившихся цикад.

Из-за спины продолжал доноситься топот.

Она побежала глубже в лес, надеясь, что уходит в сторону от пожара.

«Кто же преследует меня?» — крутилась в голове лихорадочная мысль. А может, это не кто-то, а что-то?

Это был сон. Ей приходилось напоминать себе об этом.

— Это то, чего вы не должны были увидеть, — голос доктора Салли каким-то образом вновь проник в ее голову, хотя его самого нигде не было видно. — Иногда мы сами себя преследуем. Мы и есть наши самые опасные враги. Может ли быть так, что человек или нечто, вас преследующее, на самом деле является частью вас самой?

«Плевать я хотела!» — подумала она. Несмотря на то, что она испытывала страх, ее сексуальное возбуждение увеличилось в десять раз.

«Я не верю, что подсознательно хочу, чтобы меня снова изнасиловали! — она была в этом абсолютно уверена. — Фрейд может поцеловать меня в задницу!»

Ее грудь энергично покачивалась под облегающей тканью ночной рубашки. Соски ныли. Затем...

Черт возьми!