Патриция отвернулась, подошла к рабочему столу и устало опустилась на стул.
Несколько минут прошли в гробовой тишине. Бейкер успокоилась после внезапной вспышки ярости. Похоже, сбросила напряжение, что скопилось за утро. Она изящным движением повесила фартук и защитную маску, бросила резиновые перчатки в мусорное ведро с педальным управлением, на котором было написано: «Только опасные отходы». В одно мгновение она вернула себе прежний облик и вновь стала скромной красоткой в узких джинсах, с пронзительным южным акцентом.
— Вот тебе и на, — проговорила она.
Патриция изо всех сил пыталась забыть то, что только что увидела. Она устало посмотрела на Бейкер.
— Что вы укажете в заключении в качестве причины смерти?
— Не определена и странна.
Часть вторая
— Колдовство, хм? — спросила Пэм, стоя у кофемашины и глядя через плечо.
— Ага, — пробормотал Рики Коудилл. Тюремная решетка завершила его образ: он был выдохшимся ничтожным реднеком.
— Поселенцы проворачивают свое вуду, — уверял он. Все утро Рики подробно рассказывал о деталях прошлой ночи, умолчав, что именно он убил Дэвида Илда и его дочь и поджег их хижину.
— Все знают, что Эверд и его сумасшедшая жена занимаются этим. Ублюдок проклял меня в моем собственном доме, и он использовал колдовство, чтобы убить моего брата.
— Рики, алкоголизм убил твоего брата, — ответила она. — И тебя он когда-нибудь тоже прикончит.
— К черту.
Пэм вернулась к своему столу, веселая, как и всегда.
«Неудачники такие забавные!» — подумала она.
Они обвиняют всех и вся в своей неудавшейся жизни. Сколько раз она слышала нечто похожее от тех, кто точно так же сидел в этой самой камере? Сотни раз.
«По крайней мере, этот раздолбай оригинален, — продолжала размышлять Пэм. — Не обвиняет полицию, жену или начальника в своих проблемах. Он обвиняет Поселенцев! Говорит, что Эверд Стэнхёрд — колдун, который проклял его!»
— И если вы все не будете осторожны, Эверд проклянет весь город, и вы окажетесь в дерьме.
— Рики, ты уже в дерьме. Ты в тюрьме.
— Для меня это самое безопасное место. Вот увидишь.