— Дай-ка подумать, — мурчит она.
Вильфруд уже сходит с ума. Он пытается поцеловать ее, но каждый раз, когда их губы встречаются, она отстраняется. В конце концов ее пальцы паучками разбегаются по его груди, спускаются к промежности и медленно и мучительно начинают его ласкать.
— Моя любовь, моя любовь, моя любовь, — бормочет он, касаясь губами ее шеи. — Пожалуйста! Сейчас!
— Хм, дай же мне решить, — ее пальцы играют с верхней пуговицей брюк и вот-вот расстегнут их.
— Вообще-то, — резко говорит она, — нет.
— Не мучай меня! — умоляет он.
— Вильфруд, ты прямо создан, чтобы тебя водили за нос!
Она улыбается, проводит руками по своим упругим грудям, берет сумку и кладет мужу в руки.
— Мы должны вернуться к делу. — Улыбка становится хищной. — Займемся любовью позже. Когда вернемся домой.
Вильфруд стонет и в притворной агонии закатывает глаза.
— Ожидание распаляет желание, — усмехается она.
— Нет, не распаляет! Я хочу тебя сейчас!
— Ох, Вильфруд, ты замечательный муж, но, честно, иногда напоминаешь мне маленького козленка. Подожди немножко, — говорит она и исчезает за толстым деревом, продолжая охоту за сморчками.
Вильфруд растерянно смотрит ей вслед.
«Женщины, — думает он. — Как же они любят водить мужчин за нос!»
Он бредет за женой в лес. Густая лиственная крыша над головой закрывает лунный свет — он едва видит, куда ступает. Захотелось позвать Этель, но спустя пару секунд он передумал: неправильно отвлекать ее во время поисков. Вместо этого Вильфруд представил жену, ее прекрасную гладкую кожу, аппетитные груди с острыми сосками, гнездышко между ног, мягкое, как мех...
Проходит пять минут, десять. Он вслушивается в звуки ночного леса, но не слышит ее шагов.
— Милая? — зовет он.
Этель не отвечает.
— Этель?