Бро

Шаркая тапками, вошел Марлен со стеклянным кувшином, полным чего-то прозрачного, разбавленного малинового цвета.

— Будешь?

— А чего это?

— Морс.

— Лей…

Ухватив холодный стакан, я выцедил вкусную, в меру сладкую влагу.

— Кайфуешь? — ухмыльнулся бро.

— Ага. Развалился, и думаю… О королях и капусте… Ну, это я так, к слову. Вообще-то, размышлял о гармонии, которой нет. Взять меня, к примеру. Вот, какой у меня талант? Модно подстригать дам… не дам и дам, но не вам.

Осокин хихикнул.

— Это ты опять к слову?

— Ну, что-то вроде. Получается, у меня склонности и способности делать причесоны, а я в журналистику подался!

Марлен покачал головой.

— Читывал твою заметку в «Комсомолке», читывал, — сказал он серьезно. — И видел фото. Пишешь ты бойко, живо, легко, а снимок вообще класс!

— Да, удачно вышло… — согласился я не без удовольствия. — Всё равно… Я не знаю, чего хочу по-настоящему! Помнишь, в «Пикнике на обочине»? Там Золотой шар исполнял самые сокровенные желания, вот только люди не осознавали, чего именно жаждут. Крадется сталкер в Зону, твердит про себя: «Хочу, чтоб дочка выздоровела… Хочу, чтоб дочка выздоровела…» Возвращается домой… Его истинное желание исполнено — на крыльце лежит мешок золота. Вот, и я маюсь.

— Интеллегузия… — хмыкнул Осокин, доцеживая морс. — Думаешь, ты один такой? Вон, Аленка электротехникум окончила, по связи пошла, а, знаешь, что она больше всего любит? С макияжем возиться! Да-а! Всем телефонисткам, всем подружкам бровки сделала соболиные! А как возьмется за кремы, помады, тени с лаками — из любой выдры красотку сделает!

— О, так мы с ней коллеги! — развеселился я.

— Ну, да, общее есть… А меня самого взять? Знаешь, как я журналистом стал? В армии стенгазету делал. А что? Закроешься в Ленинской комнате, и портишь ватман потихоньку — заметку накалякаешь про бдительность, намалюешь, чего посмешнее… А служба идет. Так меня один раз комполка придержал, и говорит: «Чтоб написал о нас в «Красную звезду»! Понял?» «Так точно!» — тянусь. Ну, и накатал… о высоком уровне боевой и политической подготовки. Напечатали! И пошло-поехало… После дембеля подал документы на журфак, взяли без разговоров. А приехал сюда на практику, на четвертом курсе, и увидел одну весьма заносчивую и вздорную личность…

— Но-но! — немедленно донеслось из кухни. — Я все слышу!

— Понял? — преувеличенно горько вздохнул Марлен. — Так и живу… Под колпаком и каблуком…

— Тоже мне, угнетенный нашелся! — фыркнула Алена, выглядывая в зал. — Кушать подано! Пойдем, Тик, покормлю…