— Боюсь, — призналась она. — Только полный дурак не боится умереть. Но… Понимаешь, я вижу всё немного иначе. Маринка думает слишком общо, что ли. О стране, о народе… А мои мысли куда как приземленней. Насмотрелась я на будущее, и поняла — такое завтра мне и даром не нужно. Фашисты… Наркоманы… Бандиты… Буржуи… Попы… Педофилы… А как можно было Ленинград, где столько народу погибло, в дурацкий Петербург перекрестить?
— Да уж… — мои губы повело в кривую усмешку. — Видел одну карту СССР, только американскую — они там отмечали, какие из наших городов бомбить. Так под городом на Неве стояло: «Petrograd», а в скобках — «formaly Leningrad». Вот и наша интеллегузия того же мнения. Дерьмо нации…
— Да уроды просто! Ну, что? Будешь еще звонить?
— Да надо… Кто там у меня? О, Аркадий Натанович!
Я набрал номер. Четвертый гудок оборвался сочным баритоном:
— Да-а?
— Здравствуйте, Аркадий Натанович! Вам удобно разговаривать?
— Вполне, отужинал-с, — добродушно пробурчал Стругацкий. — А кто это?
— Только, пожалуйста, не бросайте трубку, — улыбнулся я. — А то мы тут до одного товарища лишь на третий раз дозвонились, убедили с трудом…
— …Что вы пришельцы из космоса? — шутливо перебил писатель.
— Нет, мы из будущего, — будничным тоном отрекомендовался я за всю группу. — Вот, звоним разным людям… Сообщили одной бабусе, что в универмаге дефицит выбросили, она и кинулась очередь занимать. А то бы пошла в другую сторону, и ее бы сбила машина. А Высоцкому мы посоветовали не выеживаться и завязать с водкой, иначе помрет в сорок два…
Провод донес озадаченное молчание, а затем послышался серьезный голос:
— Ну, допустим, я вам верю. А зачем вы вообще звоните? Ведь не для того только, чтобы кого-то уберечь?
— Нет, конечно. Наша цель — спасти СССР.
— А Союзу что-то грозит? Война?..
— Нет. Просто страна развалится в девяносто первом. Последний генсек предаст идеалы Октября, развалит КПСС, пойдет на поклон к буржуинам, вернет помещиков и капиталистов… Печального конца еще можно избежать, время есть. Вот мы и будоражим народ. Создаем, так сказать, общественное мнение. Да вы спрашивайте, спрашивайте!
— А проверочный вопрос можно?
— Задавайте!
— Над какой повестью мы сейчас работаем? — вымолвила трубка и затаила дыхание.
— Пишете «Гадких лебедей», — усмехнулся я. — Вещь выйдет замечательная, хотя, конечно, на любителя, как «Улитка на склоне». О, кстати! Вы мне подали прекрасную идею! А то у нашей группы до сих пор нет названия. Вот и назовемся «Мокрецами»! Ведь ваши, так сказать, первородные «мокрецы» тоже прибыли из будущего!