И вот наступил долгожданный момент — перед нами поставили тарелки с наваристым, багрово-янтарным борщом. Всё, как полагается в лучших домах — с фасолькой, со сметанкой… Пампушки с чесночком… А запах какой… О-о…
Я опомнился, лишь навернув половину посудины, и перестал жадно глотать чудное яство. Впрочем, Лидия смотрела на нас с умилением. Это у женщин в крови — кормить оголодавших мужчин, и получать удовольствие от процесса.
— Да-а… — затянул Марлен, еле дыша. — Это что-то с чем-то…
— Это борщ с курицей, проглот, — хмыкнул я, наклоняя тарелку, чтобы ложка собрала всё до капли.
— Добавочки? — улыбнулась Теплицкая.
— Если я съем еще чуть-чуть, — вздохнул я, — то смогу лишь лежать, как тюлень, и лениво обмахиваться ластами.
Лидия задумалась, и спросила, тая некий интерес:
— Игнат, а вы надолго к нам?
— Завтра обратно. Фоток нащелкаем, фактуру запишем, и домой.
— Игнат… — женский голос принял обволакивающую форму. — А вы не могли бы заехать сюда завтра? На пару часиков? Я бы пригласила подруг, Риту и Симу… Они совершенно не следят за собой! Волосы у обеих роскошные, мне б такие, но приче-ески… Вариации на тему «Я у мамы дурочка»!
— Да за такой-то борщ… — с чувством начал Марлен, и осекся.
— Заедем, Лидия, — мягко сказал я. — Строго обязательно!
Сидя на заднем сиденье «уазика», я перебирал свои сокровища.
— Две пленки по тридцать шесть кадров и, смотри, сколько мы исписали! Блокнота еле хватило. Комсомольская бригада… Новый сборочный конвейер…
— И те студенточки в теплицах, — напомнил Марлен.
— И студенточки, и мост через Мухинку…
— Да тут на три номера хватит!
— Ну, ладно… Береги социалистическую собственность, а я пошел налаживать связи.