Бро

— Ой, а сам-то! Тоже мне, нашелся пролетарий! — беззлобно поехидничал я. — Но ты прав. Закала во мне маловато. Да и у тебя он откуда? Три года службы — это, конечно, плюс, но не войны же. Я понятия не имею, что почувствую, когда в прицеле увижу живую, мыслящую мишень… Может, заставлю себя нажать на спуск. Или всё выйдет проще? Начинаешь представлять себе ситуацию в целом — всё ясно и понятно. Дубчек и вся его гопа — враги. Враги того будущего, которого достойны и мы, и наши деды, и наши дети. Тоже будущие. А врагов надо уничтожать.

— Все верно… — усмехнулся Марлен. — Но ты заметь, Тик — мы уже не рассуждаем о принципиальной возможности ликвидации, а перешли на детали! Еще бы решить вопрос с путевками…

— Есть у меня одна мыслишка… — затянул я. — Попробую на днях разобраться с этим вопросом. Ты мне лучше скажи — предложение Алене делал?

— Да! — заулыбался Марлен.

— И она согласилась?! — я изобразил удивление.

— Понюхай, чем пахнет! — бро показал кулак.

— Фу! — мои губы манерно скривились. — Буду я еще нюхать немытые грабки!

— А Марина?

Пришел мой черед лыбиться.

— На колено не вставал, но коробочку с колечком преподнес. Я его еще в той, будущей Москве купил. С ма-аленьким брюликом.

— И Маришка сказала: «Да»?

— А то! Еще и попрыгала немного, и чмокнула разов пять…

— Не разов, а раз! Жур-рналист…

— Цыц! Идет…

Инструктор приволок пробитые мишени, и «застелил» ими стол.

— Недурно, очень даже недурно, — оценил он наши успехи. — В следующие выходные попробуем с упреждением…

Воскресенье, 24 июня. Утро

Дровня, улица Карла Маркса

— Не вертись! — строго сказал я Юльке, расчесывая ее богатые волосы, не порченые перекисью и даже хной.

— Ну, я же глянуть хочу-у… — заныла девушка, ерзая.