Армагеддон. Книга 1

Она пошла за ним. "Гарольд, что случилось?"

Он взбежал по ступенькам крыльца. Дверь открылась, Гарольд вбежал в дом и захлопнул ее за собой. Фрэнни некоторое время помедлила, а потом подошла к двери и постучала. Ответа не последовало, но она услышала, как Гарольд плачет где-то внутри.

"Гарольд?"

Плач продолжался.

Она вошла в дом.

"Гарольд?"

Она пересекла прихожую и вошла в кухню. Гарольд сидел за столом, вцепившись руками в волосы.

"Гарольд, что случилось?"

"Убирайся!" — закричал он сквозь слезы. "Убирайся, я тебе не нравлюсь!"

"Неправда, ты мне нравишься. Ты нормальный парень, Гарольд. Может быть, не самый крутой, но вполне нормальный". Она сделала паузу. "Собственно говоря, принимая во внимание ситуацию, мне следовало бы сказать, что в целом мире ты мне нравишься больше всех".

Гарольд заплакал еще сильнее.

"У тебя есть что-нибудь попить?"

"Кул-Эйд", — сказал Гарольд, шмыгнув носом, и, все еще глядя в стол, добавил: "Он теплый".

"Ну конечно, он теплый. Ты не принес себе воды из городской колонки?" Как и во многих других маленьких городках, в Оганквите за ратушей была своя колонка, правда, за последние сорок лет она была скорее предметом старины, а не источником воды. Туристы иногда ее фотографировали. Вот колонка маленького городка на побережье, где мы провели свой летний отпуск. Разве она выглядит не забавно?

"Принес".

Она налила по стакану себе и Гарольду и присела. "Гарольд, что случилось?"

Гарольд издал странный, истерический смешок и начал пить. Осушив стакан, он поставил его на стол. "Случилось? А что могло случиться?"

"Я хочу сказать, случилось ли что-нибудь конкретное?" Она попробовала свой Кул-Эйд (прохладительный напиток — прим, перев.) и поборола гримасу. Он был не такой уж теплый. Должно быть, Гарольд ходил за водой не так давно, но он забыл положить сахар. Он наконец-то поднял голову и посмотрел на нее. "Я хочу к маме", — сказал он просто.

"Ну, Гарольд…"

"Когда это случилось, когда она умерла, я подумал, что это не так уж плохо". Сжимая в руке свой стакан, он смотрел на нее напряженным, измученным взглядом, и это слегка пугало ее. "Я знаю, что для тебя это звучит ужасно. Но я никогда не знал, как я восприму их уход. У меня очень чувствительная душа. Вот почему меня так ненавидели эти кретины из дома ужасов, который отцы города считали нужным именовать средней школой. Я думал, что это может свести меня с ума от горя или, по меньшей мере, ввергнуть меня в прострацию на год… мое внутреннее солнце, так сказать… так сказать… а когда это случилось, моя мама… Эми… мой папа… я сказал себе, что это не так уж плохо. Я… они…" Он стукнул кулаком по столу, заставив ее содрогнуться. "Почему я не могу найти нужных слов?" — закричал он. "Я всегда мог выразить то, что хотел сказать! Это ведь дело писателя — уметь пользоваться языком, так почему же я не могу выразить свои чувства?"