Наверное, вампирша попросту охотилась на её территории, а возможно, догадки Вити Барышева были близки к правде и проклятая земля не случайно притянула к себе упыриху? Звонок прозвенел внезапно, что я уронил учебник по алгебре на пол. Это был Панкратов.
— Сразу после беседы с тобой я помчался в сквер, — сообщил он. — Покрутился там около сорока минут, ходил по дорогам, вглядываясь в лица идущих мимо меня людей, и продрог. Затем меня осенило пораспрашивать владельцев собак, не обратил ли кто внимание на длинноволосую девушку с уверенной походкой. Оказывается, нет. Тут, Стас, ничего интересного нет, лишь…
— Что?
— Было чувство, словно за мной кто-то наблюдает. Возможно, показалось. Кто вообще станет меня выслеживать?
— Что станешь делать дальше?
— Буду наведываться в сквер до того времени, пока не пересекусь с Кристианой. Мне нужно много ей поведать!
Папа позвал меня ужинать, и я, простившись с Панкратовым, повесил телефонную трубку.
***
В мальчишеской раздевалке царил шум. Урок физкультуры завершался, и мы спешно переодевались, чтобы побыстрее оказаться в столовой. Вдоволь набегавшись, все испытывали голод.
Я только поправлял свою школьную рубашку, когда из дальнего угла раздевалки стал слышен испуганный крик:
— Ай, я укололся!
Голос, если я не ошибся, принадлежал Юре Никитову. Его друг Ренат Савин задержался у выхода и вернулся к нерасторопному Юре. Я не придал значения пустяковому случаю и занялся собой. Вдруг ужасный крик огласил раздевалку, и мимо меня пробежали два мальчика. Руку словно обожгло крапивой, но, проигнорив болезненное покалывание, я вместе с остальными помчался в спортивный зал. Крича, словно за ними гонится рой ос, Ренат и Юра кинулись к девчонкам, играющим в волейбол. Зрелище предстало жуткое — орущие нечеловеческими голосами друзья катались по полу, стараясь сорвать с себя странную мерзость, зарывшуюся в их волосах. Волокнистая дрянь на глазах меняла собственный оттенок, краснея и становясь всё более ярче. Савина и Никитина окружили испуганные ребята и медлили, не зная, что делать.
Громогласно заорав, отскочил стоявший ближе всех к несчастным Ивойлов, попятилась Диана Подбельская… Мальчишки, не обращая внимания на происходящее, начали срывать с себя неожиданно прилипшую к ним мерзость. Болевые ощущения в моей руке усилились так, что не замечать её стало больше невозможно. На руке извивался длинный и впившийся одним концом в кожу волос. Он преобретал красный цвет на глазах, словно набираясь крови. Я стиснул зубы и вырвал мерзкого паразита, непроизвольно откинув его подальше.
— Я за Александрой Владимировной! — крикнул сообразительный Панкратов и ринулся прочь из зала.
А мальчишкам стало плохо действительно. Перестав оказывать сопротивление, они недвижимо лежали на дощатом полу и тихо стонали. Любая попытка убрать с них страшную гадость завершалась провалом.
Кто бы ни подошёл близко к паразитам, подвергался их атаке и отбегал обратно; отдирал от рук извивающиеся волоски. Кровавая Алекса, как обычно, появилась вовремя. Вместо оружия она принесла несколько газет и большое оцинкованное ведро, взятое из уборной каморки. Народ разошёлся. Алекса подошла к мальчикам и смело содрала кровососущих паразитов. Волосы стали обвивать её запястье, но, тяжёлые от выпитой крови, лишились проворства и, не успев навредить охотнице, очутились в ведре. Алекса швырнула сверху газеты и чиркнула спичкой. Бумаги запылали пламенем огня.
Охотница наклонилась над недвижимыми лежавшими друзьями, разглядывая их распухшие и покрытые многими ранами лица.
— Жить будут, — произнесла она, щупая пульс. — Маленькая кровопотеря и шок от испуга. Позовите, кто-нибудь, врача.
— Александра Владимировна, что это было? — поинтересовалась подошедшая с новыми стопками газет Толкачёва.
— Кровососущий паразит. Наверное, его завезли из Африки. В наших краях подобные твари, к счастью, не водятся. Возможно, это… — она произнесла длинное название на латинском и подвинула бумагу в пламя.
ebooksa