Золотая цепь

Сумеречные охотники не понаслышке знали о том, что такое смерть. Они могли смириться со смертью в бою, от меча, кинжала или клыков демона. Но смерть от неизвестного яда, который отнимает жизнь во сне, словно призрак или вор, была чем-то новым, и Сумеречные охотники никогда прежде не сталкивались с таким. Это было неправильно, несправедливо, как удар ножом в спину. Точно такое же чувство Корделия испытывала, когда думала о несправедливости Конклава по отношению к ее отцу.

Стук в парадную дверь заставил Корделию буквально подскочить на месте. У горничной Лайтвудов был выходной. Корделия бросила взгляд в сторону кухни, но Райза, должно быть, не слышала стука. Некому было открыть, кроме нее. Корделия мысленно приготовилась к самому худшему, собралась с силами и распахнула дверь.

На крыльце стоял Джеймс Эрондейл. У нее перехватило дыхание. Она никогда прежде не видела его в броне, и сейчас оттого, что на нем были черные доспехи, волосы его казались еще темнее, чем обычно, а золотые глаза горели, словно у льва. На левой руке у него был повязан кусочек белой ткани – знак траура.

Он встретил ее взгляд совершенно спокойно. Черные волосы его были, как обычно, в беспорядке, как будто их растрепал бурный ветер, касавшийся только его одного.

– Маргаритка, – заговорил он. – У меня… очень плохие новости.

Она могла бы притвориться, будто ничего не знает, но внезапно почувствовала, что ей это не по силам.

– Барбара, – прошептала она. – Я знаю. Мне очень жаль, Джеймс. Вчера поздно вечером сюда приходил Чарльз, они с Алистером друзья, и вот…

– Теперь мне кажется, что я должен был раньше догадаться об их дружбе – они ведь оба находились в Париже в одно и то же время, верно? – Джеймс провел рукой по спутанным волосам. – Но зачем Чарльзу было приходить к твоему брату в такой поздний час? Кроме того, он не мог знать о нападении…

– О нападении? – встревожилась Корделия. – О каком нападении?

– У Бэйбруков вчера вечером собралась небольшая компания. Когда гости вышли из дома, на них напала стая таких же демонов, как и те, что появлялись в парке.

В мозгу Корделии кружился вихрь противоречивых мыслей.

– Кто-то погиб?

– Рэндольф Таунсенд, – сказал Джеймс. – Я плохо его знал, но я видел, как его тело принесли в Институт. Веспасию Гринмантл и Джеральда Хайсмита укусили ядовитые твари.

И Джеймс снова провел рукой по взъерошенным черным волосам.

– И что теперь, Конклав признает, что эта проблема не ограничивается Риджентс-парком?

– Признает, – с горечью произнес Джеймс. – Они собираются разослать еще больше патрулей, по всему городу, хотя мои родители буквально умоляли их обратиться к чародеям и Спиральному Лабиринту. По крайней мере, нападение произошло после захода солнца, так что это не явилось полной неожиданностью, и паника не была слишком сильной, но… мне кажется, они вообще не должны были паниковать. Ведь там было несколько взрослых Сумеречных охотников. Они были вооружены, как и все мы после пикника. Но, если верить рассказу Бэйбруков, их окружили мгновенно. Только Рэндольф успел вытащить клинок серафима прежде, чем твари начали кусаться.

– И эти демоны исчезли бесследно, так же, как и в тот день у озера?

– Да, насколько я понял, они скрылись так же неожиданно, как и появились.

– Мне кажется, – сказала Корделия, – что они стремятся не просто убивать. Они хотят кусать людей. Травить их ядом.

Джеймс нахмурился.