Золотая цепь

– Только на одной стороне каждого обломка, – послушно повторил Кристофер. – Как будто следы были нанесены таким образом специально.

– Нет. – Джеймс вытащил из кармана сложенный лист бумаги и протянул его Корделии. Девушка узнала рисунок, найденный в квартире Гаста.

– Я хотел спросить тебя раньше, – взволнованно произнес он. – Когда я увидел эти знаки впервые, я решил, что это руны… не знаю, чем я думал в тот момент. Здесь есть алхимические знаки, но остальное… совершенно очевидно, что это древнеперсидский язык, скорее всего, алфавит эпохи Ахеменидов.

Корделия взяла у Джеймса бумагу. До сих пор ей не удавалось внимательно рассмотреть надписи, но сейчас она поняла, что Джеймс прав; под незнакомыми ей символами она увидела имя, написанное на древнеперсидском. Клинопись действительно отдаленно походила на руны, но она сразу же сообразила, что это такое. Мать в свое время настояла на том, чтобы они с Алистером научились хотя бы немного читать на языке Дария Великого.

– Мертихувар, – медленно прочла она. – Так называлась разновидность демонов, обитавшая в Персии много веков назад. Сумеречные охотники называют их «мандихор».

– Даже у простых людей есть название для этих демонов, – сказал Джеймс. – «Мантикора»[35].

Он бросил быстрый взгляд на Кристофера.

– Теперь понятно, что это за куски дерева, – продолжал Джеймс. – Как же я раньше не догадался? Это обломки пиксиды.

– Пиксиды? – Такого Корделия совершенно не ожидала услышать. В давние времена Сумеречные охотники создали специальные деревянные «контейнеры», предназначенные для того, чтобы держать взаперти жизненную силу пойманных демонов. Но после Механической войны, во время которой Аксель Мортмэйн использовал пиксиду для перемещения душ демонов в своих механических монстров, нефилимы перестали использовать такие контейнеры. О них забыли уже много лет назад.

– Я видел пиксиду однажды, в Академии, – объяснил Джеймс. – Если демон был пойман, посажен в нее и сумел вырваться наружу, понятно, почему ожоги найдены только с одной стороны каждого деревянного обломка – это была внутренняя сторона ящика. А отметины на дереве напоминают алхимические символы, которые раньше вырезали на пиксидах…

Он не договорил – из коридора донесся топот, кто-то бегом поднимался по лестнице. Дверь снова распахнулась, и на сей раз на пороге возникли Мэтью и Люси, немного взмокшие и взъерошенные. Кристофер, который успел выхватить из-за пояса клинок серафима, опустил руку со вздохом облегчения.

– Слава Разиэлю, – усмехнулся он, – а то я подумал, что на нас снова напали демоны.

Мэтью хмуро посмотрел на друга.

– Убери-ка это, – попросил он, – не хочу, чтобы меня случайно проткнули насквозь, как мотылька; я еще слишком молод и прекрасен для того, чтобы умирать.

– Вижу, по дороге за носками ты угодил в засаду, Джеймс, – заговорила Люси. – Бриджет сообщила нам, что пришел Кристофер. Что у вас тут происходит? Что-то случилось?

– Вообще-то, много чего случилось, – отвечал Кристофер. – Мы можем это обсудить в таверне «Дьявол». Томас нас ждет, и мне не хочется надолго оставлять его в одиночестве.

Таверна «Дьявол» на Флит-стрит оказалась деревянно-кирпичным зданием с большими сверкающими окнами, которые пропускали лишь половину солнечного света, так что в зале царил полумрак. Внутри было почти пусто, несколько посетителей нянчили кружки с элем; седой хозяин-оборотень и служанка с круглыми от удивления и любопытства глазами рассматривали Люси, Корделию, Джеймса, Кристофера и Мэтью, которые пересекли зал и поднялись по лестнице на второй этаж.

Корделию не удивили ряды книг, которыми были заставлены полки в комнатах «Веселых разбойников». Еще здесь была старинного вида мишень для игры в дротики, в которой торчало несколько кинжалов; поверхность мишени, украшенная концентрическими красными и черными кругами, была испещрена многочисленными отметинами. В одном из углов комнаты стены были обиты листами железа. Там располагался рабочий стол на толстых ножках, также покрытый стальным листом; на столе стояли блестящие латунные весы и старый деревянный ящик из-под пива, полный стеклянных пробирок, реторт и прочей химической посуды и оборудования для экспериментов. Переносная лаборатория Кристофера, подумала Корделия.

Перед камином стоял диван, обитый материей из конского волоса; на камине красовался бюст Аполлона, а под бюстом на мраморной доске были вырезаны какие-то стихи о вине. На диване сидел Томас с книгой в руках. Он ссутулился, под глазами залегли тени, взгляд был усталый. Но, несмотря на это, он несколько оживился при виде друзей.

– Том, – заговорил Джеймс. Он подошел, опустился на потрепанный диван рядом с другом, положил руку ему на плечо. Потом поднял голову и увидел, что остальные в нерешительности топчутся у порога. Он жестом велел друзьям подойти и сесть вокруг Томаса. Да, он, Джеймс, всегда такой, думала Корделия, пододвигая стул к дивану. Он объединяет их компанию, он сразу замечает, когда они нужны друг другу.