– А, Люси, – заговорил он неестественно громким голосом. – Вижу, ты успела потренироваться. Ты подобна великой британской воительнице. Например, Боадицее, которая возглавила восстание против римского владычества. Садись же! Позволь, я сделаю тебе сэндвич с медом.
Люси неуверенно посмотрела на Мэтью, но затем пожала плечами.
– Сегодня утром с тобой явно что-то не то, Мэтью, – фыркнула она, – но я обожаю сэндвичи с медом.
Она уселась за стол и потянулась к чайнику.
– Насколько я понимаю, Чарльз и Грейс еще не объявили официально о своей помолвке, но ведь это было бы ужасно неприлично с их стороны сейчас, когда Ариадна лежит больная, без сознания. Удивляюсь, как это Инквизитор не попытался арестовать Чарльза под каким-нибудь предлогом.
Мэтью пересек комнату, направляясь к вазочке с медом, стоявшей на буфете, и по дороге незаметно вложил в руку Джеймса какую-то бумагу.
– Адресовано Люси, – прошептал он, – но на самом деле это письмо для Корделии. Передай ей.
Когда
– Ой, по-моему, я забыл надеть носки, – объявил Джеймс, и Люси уставилась на него, как на чокнутого. Он поднялся и направился к выходу под прикрытием обеденного стола, стараясь, чтобы Люси не видела его ноги. – Я вернусь через минуту.
Джеймс вышел в коридор и помчался по лестнице в мансарду, перепрыгивая через две ступени. Он вдруг понял, что ему стало гораздо легче двигаться – как будто он сбросил с плеч тяжкое бремя, которое носил последние несколько месяцев, даже не подозревая о его существовании. Добравшись до площадки третьего этажа, он решил рассмотреть бумагу, подсунутую ему Мэтью: это было письмо, адресованное Люси Эрондейл, и адрес на конверте был написан рукой Консула. Джеймс сразу узнал почерк.
Дверь в тренировочный зал была отворена. Это было просторное помещение, и его сделали еще просторнее несколько лет назад, объединив с соседней частью мансарды. Отполированные доски пола были покрыты матами «татами», с потолочных балок свисали канаты с узлами для того, чтобы легче было карабкаться. Зал освещали колдовские огни, а сквозь окна, расположенные высоко под потолком, проникал тусклый дневной свет.
Корделия стояла в северной части комнаты перед высоким серебристым зеркалом, сжимая в руке Кортану, меч с золотым клинком. На девушке была одежда для тренировок, должно быть, принадлежавшая Люси; туника и рейтузы были ей малы и коротки, и над обувью были видны щиколотки.
Она развернулась, взмахнула мечом, словно в танце. Смуглая кожа девушки, покрытая потом, ее ключицы, шея блестели в свете колдовских факелов. Волосы выбились из прически и падали на спину, словно водопад из осенних листьев. Джеймс подумал, что девушка и Кортана похожи на поэму, написанную огнем и кровью.
Должно быть, он невольно сделал движение, и Корделия обернулась; широко распахнутые глаза ее сверкали, грудь часто вздымалась. Джеймс почувствовал какой-то толчок, укол в сердце. В мозгу промелькнуло смутное, расплывчатое воспоминание: Корделия, лежащая рядом с ним на постели, прикосновение ее шелковистых волос к его щеке, тепло ее бедра…
Он сделал над собой усилие и выбросил из головы непрошеные мысли; ничего подобного с ним никогда в жизни не случалось, это точно. Может быть, это фрагмент вчерашнего сна?
Он вытащил из кармана письмо и протянул девушке.
– Маргаритка, – заговорил он. – Я тебе кое-что принес.
За много лет Корделия научилась тренироваться в одиночку. Отец всегда говорил ей, что живой партнер необходим для освоения некоторых аспектов обращения с мечом: например, как можно научиться разворачивать меч под нужным углом во время поединка, если никто не пытается оттолкнуть твой клинок своим? Алистер тогда возражал, что обучение Сумеречных охотников отличается от обучения обычных людей: им редко случалось сражаться с противником, вооруженным мечом, и гораздо чаще – с монстрами самой причудливой формы.
Корделия хихикала, Элиас в негодовании поднимал глаза к потолку и сдавался. В конце концов, они так часто переезжали с места на место в поисках климата, подходящего для отца, что ни Корделия, ни Алистер при всем желании не могли бы подыскать себе постоянных партнеров для тренировок. Брат и сестра не подходили друг другу ни по росту, ни по телосложению. И поэтому, когда Люси вышла, чтобы выпить чашку чаю, Корделия принялась тренироваться, как обычно. Почти каждый день она повторяла одни и те же маневры, раз за разом отрабатывала последовательность движений, до тех пор, пока они не становились для нее такими же естественными, как спуск по лестнице. Она подняла Кортану, развернулась вокруг своей оси, прыгнула вперед, выставив перед собой меч – и едва не потеряла равновесие от неожиданности. В дверях стоял Джеймс. Корделия замерла и несколько мгновений пристально смотрела на него. Он сегодня выглядел как-то иначе, не так, как всегда. Но в чем заключалось это отличие, она не могла бы сказать. Одет он был как обычно, в утренний пиджак и серые брюки; черные волосы пребывали в беспорядке. Под глазами залегли тени, но это было понятно: ведь он вернулся домой чуть ли не под утро.
Корделия убрала меч в ножны, укрепленные на спине, а Джеймс в это время извлек из кармана какой-то конверт и с улыбкой протянул ей; она разглядела на конверте имя Люси, написанное от руки.
ebooksa