Золотая цепь

– Значит, ты хочешь стать героем, – произнес Элиас, и в глазах его промелькнула искорка интереса.

Корделия поразмыслила над этими словами.

– Одно лезвие Кортаны – острое, а второе – тупое, – сказала она. – Из-за этого ее часто называют Мечом Милосердия[41]. Я хочу быть милосердным героем.

Элиас кивнул и повернулся к сыну.

– А ты?

Алистер вспыхнул.

– Этот меч принадлежит роду Карстерсов, – гордо произнес он. – Я Алистер Карстерс и буду носить это имя всегда. Когда Корделия выйдет замуж и нарожает кучу сопливых ребятишек, она передаст Кортану по наследству одному из них – но этот ребенок уже не будет Карстерсом.

Корделия издала негодующий возглас, но Элиас поднял руку, давая ей знак молчать.

– Он прав, – решил отец. – Корделия, меч достанется твоему брату.

Алистер злорадно ухмыльнулся, повертел меч в руке и направился к краю лей-тай. Корделия так и осталась стоять на месте, дрожа от гнева и возмущения. Она вспомнила, сколько раз приходила в зал для тренировок, чтобы полюбоваться Кортаной, запертой в хрустальном ящике, перечитать слова, которые научилась читать первыми: «Меня зовут Кортана, я той же стали и закалки, как Жуайёз[42] и Дюрандаль». Она вспомнила, как прикасалась кончиками пальцев к прозрачной крышке, мысленно убеждала себя в том, что однажды меч снова извлекут из ящика, и он будет рубить врагов. И когда пришел долгожданный день, когда Элиас открыл ящик и объявил, что сегодня он выберет будущего владельца Кортаны, радости ее не было предела.

Это было нестерпимо.

– Но Кортана принадлежит мне! – вырвалось у нее, когда брат собрался спрыгнуть с возвышения на пол. – Я знаю это!

Алистер открыл рот, чтобы возразить, но лишь ахнул – меч сам собой вырвался из его пальцев и пролетел над платформой по направлению к сестре. Корделия вытянула руку, словно желая защититься от удара, и вздрогнула, когда эфес коснулся ее ладони. Она машинально сомкнула пальцы и почувствовала, как горячая волна пробежала по телу.

Кортана.

Алистер, казалось, хотел разразиться гневной тирадой, но стиснул зубы. Он был слишком умен, слишком самолюбив, чтобы спорить и брызгать слюной.

– Отец, – вместо этого произнес он. – Это какой-то фокус?

Элиас лишь улыбнулся с таким видом, словно заранее знал, что сегодня произойдет.

– Иногда меч сам выбирает себе владельца, – пояснил он. – Кортана будет принадлежать Корделии. А теперь, Алистер…

Но Алистер уже хлопнул дверью.

Элиас повернулся к дочери.