Либерти

– Ты так много знаешь об этом потому, что изучал где-то, да? В университете? Ты тоже какой-нибудь коллекционер?

– Я – нет.

– А кто тогда?

– Мой дедушка, – тихо отвечает Эрик.

– Мм! Что он собирал? Картины? Постой… Какой дедушка? У тебя же дядя был, или я что-то путаю? – Смотрю на молчаливого Эрика и накрываю рот руками. – Ты это выдумал? Историю с родителями и дядей, который воспитывал тебя?

– Мои родители правда погибли. Но у меня нет и не было никакого богатого дяди. Был только дедушка.

– Ясно, – осторожно говорю я. – Так и что твой дедушка коллекционировал?

– Всё подряд. То, что имело хоть какую-то ценность. Он мало разбирался в искусстве. Если честно, – хмыкает Эрик, – вообще его не понимал. Неореализм, пуантилизм, каприччо – кляксы и кляксы. Главное, что стоят большие деньги, а остальное совершенно неважно и неинтересно.

– Я всегда думала, что те, кто приобретают настоящие произведения искусства, очень хорошо разбираются в нем.

– В том то и дело… Мой дедушка никогда не покупал картины, чаши и часы на каком-нибудь аукционе. Со всей необходимой документацией. И он никогда не продавал ничего из своей коллекции.

– Не покупал? Значит, он…

– Будучи молодым парнем, он влюбился в привлекательную девушку, грезившую создать огромную галлерею, где были бы собраны самые удивительные и недопонятые когда-то произведения искусства. Чтобы весь мир приезжал в Лондон и восторгался невероятной мощью истории. Эта девушка полагала, что сила предмета, как и его материальная ценность, заключалась в его значении для конкретного человека или семьи. Известные всему миру картины, королевские драгоценности, антикварные вещи – всё это хранится в галереях Парижа, Москвы, Амстердаме и Лондоне. О них известно даже детям. Но, когда картины пишут для определенного человека, или создают бриллиантовое ожерелье для любимой – ценность и значимость этой вещи возрастает в стократ. Почему мир зациклен только на работах Да Винчи и Густава Фаберже, когда вокруг столько неизвестных и не менее талантливых создателей прекрасного? Проблема заключалась в том, что никто из людей не хотел расставаться со своими драгоценностями. Никто не желал продавать за копейки фамильные сокровища неизвестному человеку, чтобы тот выставлял их на всеобщее обозрение в такую же неизвестную галлерею. Это выглядело сомнительно и вызывало недоверие. И тогда, поняв, что с главной мечтой своей жизни можно смело распрощаться, девушка стала просто похищать то, что ей было нужно.

– Эрик… Твой дедушка делал это с ней?

– Он говорил, что его Ли обладала удивительной способностью завораживать людей. Не только яркой внешностью, но и разговорами. Её хотелось слушать и слушать и в какой-то момент сделать всё, только чтобы она улыбнулась. Мужчины сходили с ума.

– Если она была такой поразительной, тогда почему не охмурила какого-нибудь богатого мужика и не сделала так, чтобы он построил для неё галлерею и помог с начинкой? Продумывать план по захвату какого-нибудь дома, должно быть, намного сложнее, чем просто запудрить кому-нибудь мозги.

– Эта девушка любила идти на риск. Любила игры и интриги. Она была слишком азартной и просто сидеть и выклянчивать у мужика галлерею для себя – скукота смертная.

– Но она могла угодить в тюрьму!

– Но не угодила же, – улыбается Эрик. – Мой дедушка был инженером и всегда уделял особое внимание даже самым мельчайшим деталям. За эту его скрупулезность она и выбрала его. У другого была отлично развита интуиция. Третий умел добыть информацию даже из грязной лужи, а четвертый просто оставался на стреме, потому что как будто мог видеть в темноте. И всех их красавица Ли кормила обещаниями и фальшивой нежностью.

– Они думали, что она любит их?

– Эта девушка никогда и никому не принадлежала. Она могла спать со всеми сразу и по отдельности, и никто даже обижаться не смел. Все считали, что им несказанно повезло, раз такая обворожительная красавица обратила на них внимание.