– Моя? – Я подошла поближе.
Ян развернул изображение ко мне.
Это был «Рассвет нал Белизом». Изумленно ахнув, я пристально посмотрела на Коллинза.
– Это тебе, – кивнул он.
– Ян… – выдавила я, на какое-то время просто лишившись дара речи. – Но мне казалось, ты ее давно продал.
Он с улыбкой покачал головой:
– Нет, я просто снял ее тогда с продажи. Это подарок.
То есть он почти что год держал эту работу у себя, дожидаясь удобного момента, чтобы мне ее преподнести?
У меня внутри все сжалось. Повертев на пальце кольцо, я нерешительно коснулась краешка специально состаренной деревянной рамы, напоминавшей край обтрепанного штормами дощатого пирса. И тут же представила, сколько все это может стоить.
– Я не могу принять такой подарок.
Ян окинул взглядом стены моего жилища, увешанные картинами Джеймса.
– Ну, если здесь ей нет места – значит, повесь у себя в кофейне.
– О нет, Ян, дело не в этом. Просто это слишком дорогой подарок.
И в то же время у меня даже пальцы зудели, чтобы забрать поскорее у него из рук фотокартину.
– Сама же знаешь, что очень хочешь, чтобы она была твоей, – легонько качнул он рамой.
– Это точно. – К тому же я прекрасно понимала, что для самого Яна крайне важно, чтобы эта его работа оказалась у меня. Я не смела лишить его такого удовольствия. – Спасибо тебе огромное.
– Пожалуйста. – Он прислонил фото к спинке стула.
– Знаешь, когда я выбирала цветовую палитру для оформления кофейни, я все время вспоминала эту фотографию. Я поклонница твоего творчества.
В его глазах внезапно открылась темная глубина, подбородок напрягся.
– Спасибо.