Призрак Оперы

– Эрик! – воскликнула Кристина, схватившая, верно, чудовище за руку. – Поклянись мне, чудовище, поклянись мне твоей дьявольской любовью, что повернуть следует скорпиона…

– Да, чтобы лететь навстречу нашей свадьбе…

– Вот видишь! Значит, мы взлетим!

– На верх блаженства, невинное дитя!.. Скорпион открывает свадебный бал!.. Ну, хватит!.. Не хочешь скорпиона? Тогда – кузнечик!

– Эрик!..

– Довольно!..

Я кричал вместе с Кристиной. Господин де Шаньи, по-прежнему на коленях, продолжал молиться…

– Эрик! Я повернула скорпиона!..

Ах, какое мгновение нам довелось пережить!

Мы ждали!

Ждали, что превратимся в прах средь грохота обломков…

Ощущали, как что-то потрескивает у нас под ногами в разверзнувшейся бездне, что-то, что может предвещать начало апофеоза ужаса, ибо из открытого во мрак люка – черной пасти в ночной черноте – доносился вселяющий тревогу свист, похожий на звук летящего снаряда…

…Сначала едва слышный, потом погромче, и вот уже оглушительный…

Но слушайте! Слушайте! И держите обеими руками свое сердце, готовое разорваться на куски вместе со многими из тех, кто принадлежит к роду людскому.

Это не шипение огня.

Похоже, скорее, на вырвавшийся поток воды…

К люку! Скорее к люку!

Слушайте! Слушайте!

Теперь доносится бульканье, бульканье…

К люку!.. К люку!.. К люку!..