Голоса из подвала,

Вадим нагнулся к Саньке, взял его за руку и тут же отпрянул: пальцы обожгло холодом. Высунувшиеся из рукавов запястья попутчика не могли принадлежать взрослому человеку, настолько тонкими они были. Санька задыхался.

Вадим пересилил отвращение и принялся разматывать шарф земляка.

Показался безгубый рот, подбородок, и под ним…

Вадим вскрикнул.

Ничего ужаснее он в жизни не видел. Вместо шеи у земляка был вздувшийся зоб, два огромных мясных шара под нижней челюстью. Кожа, обтягивающая эти отвратительные наросты, была пепельной. В шее зияла дыра, в которую можно было просунуть палец. В ней виднелось серое, похожее на заплесневевшую солонину нутро.

Вадим перевел испуганный взгляд на лицо попутчика. Припадок закончился так же неожиданно, как начался. Санька смотрел на него в упор остекленевшими зрачками. Именно в этот момент Вадим осознал со всей сводящей с ума ясностью, что человек перед ним не жив.

И тут же получил подтверждение своей догадки.

– Я умер в девяносто шестом, – скрипнул голосом попутчик. – Анапластический рак щитовидной железы, так это называется. Это то, от чего должен был сдохнуть ты. Но ты обманул смерть, ты не приехал к нам, а дождь все шел и шел.

Рот Саньки растянулся в мерзкой ухмылке.

Он схватил себя за ворот и начал стягивать куртку.

– Смерть перепутала, – говорил он. – Я мучился почти десять лет, не зная, кого винить в моих страданиях. И, лишь умерев, узнал, что на моем месте должен был быть другой.

Куртка сползла с тощих плеч. Одежды под ней не было. Мертвая кожа трещала на ребрах существа. Назвать человеком это дистрофичное создание с разбухшей шеей не поворачивался язык.

Вадим буквально вывалился из машины, но вместо того, чтобы оказаться на обочине со стороны водительского кресла, каким-то образом очутился слева от «шкоды». Прямо на трассе «Крым». Пассажирская дверца была распахнута, и именно через нее он вышел.

Понять, как это произошло, парень не успел.

Протяжно завыл клаксон, его обдало сквозняком и водой. Автомобиль пронесся в десяти сантиметрах от него. Вадим перевернулся. В лицо плеснул свет фар. Грузовик летел на парня, сверкая решеткой радиатора и ревя, как взбесившаяся горилла.

Вадим отпрыгнул.

Грузовик промчался мимо не останавливаясь. Парень затравленно кинулся к обочине, споткнулся и рухнул в кювет.

Ров был полон дождевой воды. Вадим погрузился в нее с головой и стал захлебываться. Вынырнул, озираясь.

Попутчик стоял перед ним абсолютно голый.

Ноги-палочки сгибались в коленях как у механической куклы, под впалым животом болтались сморщенные гениталии. Это был человек-скелет, жертва концентрационных лагерей. Но самым ужасным была не худоба и даже не зоб, а желтые, прожигающие насквозь глаза.