Голоса из подвала,

22
18
20
22
24
26
28
30

– Ну все хорошо ведь, Тимка! Найдешь еще кого-нибудь, да?

– Конечно, найду. Молодой, красивый…

– Именно! А мы и дальше будем просто друзьями.

– Ага. То, что кто-то кого-то не любит, – еще не конец света.

– Не говори так. – Юля оглянулась, не видит ли кто, и трижды быстро сплюнула через плечо. – Пожалуйста.

За гостиницей «Москва», в пристройке советской еще поры, на первом этаже арендовал помещение крохотный книжный. Во время учебы Тимур покупал там учебники. Они прошли мимо, свернули на Пионерскую. Там, на углу, рядом с магазином «Эльдорадо», приютилось под сенью старого раскидистого платана маленькое кафе, которого два года назад не было. На этом месте был салон свадебных платьев, и Тимур шутя предлагал Юле выбрать самое дорогое.

Или не шутя. Или в шутку все обратилось потом?..

– Жарко, – сказала Юля. – Давай зайдем, посмотрим, что там.

Кафе называлось «Идиллия» и пыталось прослыть рестораном. Декоративные фонтанчики по углам, гипсовые колонны в зале. Достаточно вычурно, чтобы понравиться Юле. Достаточно безвкусно, чтобы Тимур не боялся расстаться с последними сбережениями. Их встретил официант – парень в белой рубашке и фартуке, он мог бы учиться с ними на одном курсе. Коротко поприветствовал, положил на столик пару меню и занялся другими клиентами. Посетителей было мало, но и само помещение оказалось невелико. Рядом толстяк в деловом костюме цедил через трубочку молочный коктейль, вперившись взглядом в планшет. За окном солнце плавило асфальт, мелькали машины. На другой стороне дороги люди толпились в очереди у дверей в «Эльдорадо». Знакомые соломенные шляпки, вездесущие бумажные веера. Крупные скидки? Распродажа?..

– Хорошо погуляли, – сказал Тимур.

Юля кивнула, не отрывая взгляда от меню.

Иногда Тимуру казалось, что он ей интересен лишь постольку, поскольку может чем-нибудь угостить или что-то подарить.

Иногда ему казалось, что он слишком комплексует.

У толстяка за соседним столиком зазвонил мобильный. Мужчина достал телефон из кармана и начал о чем-то громко спорить с позвонившим.

Юля посмотрела на него, потом на Тимура и скорчила недовольную рожицу.

– Не нравится?

Она кивнула, уже не так равнодушно. За многие месяцы напрасных ухаживаний и тщетных попыток угадать ее чувства, уловить желания, понять, что за мысли крутятся в ее милой светловолосой головке, Тимур научился различать кивки вежливые, кивки сердитые, кивки-насмешки. Пятьдесят оттенков кивков. Хотя, возможно, ему только казалось, что он чему-то подобному научился. С Юлей Тимур никогда ни в чем не был уверен на все сто процентов.

– Противный, – наморщила носик Юля.

– Это еще не конец света.

Тимур закурил. Там, где они разместились, курить было можно.