Голоса из подвала,

22
18
20
22
24
26
28
30

В дверь требовательно постучали.

– Дед, ну ты что, уснул, что ли? Обещал ведь на речку за карасями сводить!

– Сейчас, внучка, сейчас.

Петр Сергеевич улыбнулся своему отражению и затушил сигарету.

Он могущественнее их всех, он над богом и миром. Он отнимал жизни и рассказывал о своих жертвах, не таясь и не страшась ничего и никого. Он сделал бизнес на крови, обеспечив себя и семью.

Он – лучшая Парка.

Потому что всему свое время, а главное – каждому свое место.

И старик совсем не боялся смерти. Того мгновения, когда Жнец Жнецов коснется его невидимой рукой.

Петр был готов пожать эту руку.

Девочки спускаются в подвал

Она пришла в себя раньше, чем ожидал Алексей. Подняла голову, задышала носом. Закашлялась сквозь кляп, которым был заткнут рот. Оглянулась ошалело по сторонам. Заметила его.

Он поставил вторую канистру на мокрый дощатый пол, скрестил руки на груди и улыбнулся Фросе:

– Какая ты сильная. Я бы на твоем месте еще часа три дрых. Столько таблеток за один раз…

Не сразу, но в ее глазах начал теплиться огонек понимания. И почти сразу вспыхнул пламенем ужаса и гнева. Фрося яростно рванулась, деревянный стул под ней протестующе затрещал.

– Не шуми, пожалуйста, – попросил Алексей. – Слушай…

Она замерла. Роды и не самое правильное питание сказались – потяжелела. С него семь потов сошло, пока тащил бесчувственное тело сюда, вниз. Сейчас, когда к Фросе вернулась воля, под слоем жира на предплечьях взбугрились напряженные мышцы, что делало ее даже красивой. Алексей невольно залюбовался. В памяти всплыла прошлая ночь и предыдущие, когда они трахались наверху, в спальне, как сумасшедшие, и ее широкие сильные бедра сжимали его узкий таз.

– Слушай, – повторил он и, прикрыв глаза, прислушался сам.

– Они говорят. Слышишь? – спросил позже, посмотрев на пленницу с надеждой.

Та в ответ что-то нечленораздельно промычала сквозь кляп и замотала головой.

– Нет? Ну ничего, ничего… Не переживай, – наклонившись к стулу, Алексей провел ладонями по лицу Фроси, стирая прохладную влагу со лба и щек. – Я все объясню. Я ведь должен ей объяснить?..