– А как же «здравствуй, любимая»? – надула губы Оля.
– Привет, – торопливо чмокнул ее в щеку Женька и посторонился, пропуская в прихожую. – Да не разувайся, так иди!
Его ладонь оказалась неприятно похожей на кнопку неработающего звонка, такой же влажной и холодной. Женька потянул Олю за собой через узкий коридор, по скрученным обрезкам изоленты, хрустящим щепкам и хлопьям осыпавшейся с потолка побелки, вдоль ряда приваленных к стене пластиковых мешков, битком набитых всевозможным мусором. В углу, на горе иссохших ободранных кусков обоин, покоились Женькины рабочие инструменты: дрель, скребок, мастерок, испачканный краской большой столовый нож. Так вот он куда пропал с кухни, подумала о ноже Оля.
– Осторожнее тут!
Следуя за мужем, она перешагнула поваленную прямо поперек порога складную лестницу и очутилась в единственной на всю квартиру комнате. Только здесь Женька отпустил ее руку и застыл, тяжело сопя носом от нетерпения и любопытства.
– Гляди!
Оля была возмущена:
«Как все прошло, любимая?..» – «Замечательно, солнце мое!» – «Не устала ли?..» – «Еще как устала!» – «Контракт подписали?..» – «Да, подписали, но некоторые пункты пришлось уточнять и согласовывать по десять раз, потому и задержалась, ты уж прости, дорого… Ой».
Чумазую Женькину физиономию осветила торжествующая улыбка.
– Видишь теперь?
– Петров, что это?
– А это, Оленька, и есть то, о чем я тебе говорил… Клад. Находка!
– Нет, Жень, правда, что это такое?
Мебели в комнате осталось мало: со слов Женьки, часть шкафов и тумбочек он еще на той неделе разобрал и оттащил на свалку, чтобы освободить пространство под мешки для мусора. Нетронутыми были старый, небрежно прикрытый желтой от древности простыней, диван и низенький журнальный столик перед ним – стекло, некогда прозрачное, посерело от множества мелких царапин.
Там, опираясь на короткие, как у свиньи-копилки, ножки, стояло нечто больнично-зеленое, угловатое и чуть вытянутое, формой и размерами напоминающее коробку из-под обуви, только не с картонными, а с железными стенками.
– Это, Оленька, называется диафильм, – объяснял Женька ласковым тоном, каким разговаривают с маленькими детьми. – Или точнее – проектор для диафильмов. Диапроектор, иначе говоря, он же фильмоскоп. Ископаемое чудо из детства… У тебя такого никогда не было?
– Первый раз слышу. И вижу.
Осторожно ступая среди беспорядочно разбросанных по полу пакетов, пустых сигаретных пачек, мятых пивных банок и упаковок из-под сухариков, Оля медленно обошла таинственный агрегат, разглядывая его с разных сторон.
– Это чтобы фильмы смотреть?
– Не просто фильмы, а диафильмы!
ebooksa