Восхищение

Двери никто не открывал. Дверные глазки оставались темными.

Мама побежала на второй этаж и там тоже стучалась в двери, безрезультатно, крича и прося о помощи. Аленка заколотила кулачками маме по спине.

– Перестань! Перестань, пожалуйста! Я так и знала, что не поверишь!

Мама не слушала. Третий этаж. Никто не хотел помогать в полночь кричащей безумной женщине. Крики гулким эхом разносились по десятиэтажному дому.

Четвертый этаж. Пятый. Аленка выскользнула из хватки матери, шлепнулась на холодный пол и заплакала от боли.

– Мамочка, ну пожалуйста!

У мамы были какие-то совершенно безумные глаза. Она колотила в обитую дерматином дверь и уже даже не кричала, а только шептала что-то неразборчивое.

Раздались шаги. Кто-то осторожно и быстро посмотрел в глазок. Щелкнул замок, и дверь распахнулась.

3

Вовка слышал крики, будто врывающиеся сквозь окна, стены, через дверь, из батарей и труб.

Кричали, колотили, били.

Вспыхнул свет в коридоре: проснувшийся папа шел к входной двери. Было слышно, как щелкнул замок. Глухой папин голос спросил:

– Что случилось?

Наверняка ему что-то ответили. Вовка с нарастающей тревогой понял, что речь идет о Дереве. Что еще могло случиться в половину первого ночи?

Рюкзак лежал у кровати. Вовка ждал удобного момента, чтобы выйти и собрать сплетни на кухне. Дядя Эдик ушел минут сорок назад, прихватив с собой пакет со звякающими пустыми бутылками. Вовка все это время лежал и ждал, когда же из комнаты отца раздастся характерный храп. Но тут в дверь заколотили…

– Дерево? – спросил папа глухо. – Какое дерево?

Вовка вскочил с кровати, приоткрыл дверь и увидел папу. Тот был одет в семейные трусы и старую майку-тельняшку. Папа, наполовину высунувшись в пролет, с кем-то разговаривал. Был слышен женский испуганный голос, который что-то тараторил.

– Подождите. Успокойтесь. Да погодите, говорю, дайте сообразить… Сейчас оденусь, сходим посмотрим, что там у вас.

Папа направился по коридору в свою комнату. Вовка увидел, что в приоткрытую дверь из пролета заглядывает незнакомая женщина. Взгляд у нее был испуганный, губы дрожали. Вовка вспомнил, что тоже испугался в первый раз, когда увидел Дерево, его огромный ствол, могучие ветви, с концов которых свисали люди-плоды. Сложно было вот так сразу понять, что это не настоящие люди, а лишь оболочки, внутри которых скрываются соки счастья.

Дядя Эдик говорил: у взрослых нет фантазии, поэтому они видят гнилые трупы, болтающиеся на ветках. И ничего больше. А вы, дети, способны заглянуть в самую суть. Вам не надо втолковывать и разжевывать. Верно же?

О да. Он все сразу понял. Папа счастлив, когда ему есть с кем поговорить. А когда счастлив папа, хорошо и Вовке. И это – главное.