Впрочем, за несколько часов до приема, когда я вполне отдышалась и пришла в себя после долгой прогулки по саду, а потом стоически ответила на двадцать с лишним карточек с пожеланиями скорейшего выздоровления…
Так вот, когда день уже начал клониться к вечеру и пришло время подумать о сборах в Тронный Зал, тетушка Мюри страдальческим тоном объявила, что сопровождать меня на прием она не сможет, потому что плохо себя чувствует. Двухдневная бессонная дорога до столицы и волнения этого дня окончательно лишили ее сил.
Оказалось, у нее расшалилось сердце, поэтому мне пришлось спешно вызывать доктора Норвея. Тот, явившись, прописал тетушке успокоительные капли и тотчас же отправил ее в кровать, строго настрого запретив даже думать о том, чтобы покинуть этим вечером наши комнаты.
Ей нужны покой и крепкий сон.
Впрочем, первые признаки усталости и упадка сил у тетушки появились еще тогда, когда нас посетила распорядительница отбора — строгого вида леди Аделин Аргал, бывшая старшая фрейлина покойной королевы.
Явилась она к нам за три часа до начала приема. Вежливо отказавшись от угощения, леди Аргал расположилась в одном из мягких кресел в Малой Приемной, после чего принялась меня наставлять. Заявила, что раз уж по решению старшего принца меня оставили на отборе, то с завтрашнего дня я буду участвовать в испытаниях наравне с остальными.
Но так как я обо всем забыла, то она пришла, чтобы освежить мне память.
После этого леди Аргал больше часа рассказывала мне о придворном этикете и правилах вежливого тона, наверное, решив, что вместе с потерей памяти я впала еще и в маразм. Голос распорядительницы был настолько монотонным и лишенным эмоций, что тетя Мюри сперва заскучала, затем задремала, а потом захрапела во всю силу мощной грудной клетки.
Мне же удалось вынести это испытание вполне стоически, хотя, признаюсь, иногда я тоже проваливалась в сонное забытье. Но все-таки выловила из речи леди Аргал, что на каждый из вечерних приемов избранницу может сопровождать либо ее компаньонка, либо те, с кем она прибыла во дворец. Причем в Тронный Зал допускалось лишь по одному из членов семьи или же представителю делегации.
Им было дозволено дожидаться избранниц, проживающих в Восточном Крыле, в Мраморном Холле — в том самом, со статуями Богов, — чтобы сопроводить их на прием. Во всех других случаях в здания, где располагались покои девушек, или же в Сад Избранниц посторонним вход был запрещен.
Но, учитывая мою ситуацию, — леди Аргал с недовольным видом покосилась на храпевшую тетю Мюри, — мне пошли навстречу, позволив сопровождать меня по одному представителю каждой из трех партии.
— Интересно, как вы разделили Ворсли? — спросила я, подумав, что это физически невозможно.
И оказалась права — разлучить братьев не удалось.
— Они получили совместное разрешение, — поджав губы, произнесла леди Аргал. — Но только в порядке исключения, леди Шерри! — Затем добавила: — Вы же понимаете, что случая, подобного вашему, в практике отборов в Ангоре еще ни разу не случалось.
Я заверила ее, что все прекрасно понимаю и сожалею, что им пришлось с таким столкнуться. На это леди Аргал ненадолго сменила гнев на милость, поведав, что она около года готовилась к проведению отбора, предусмотрев каждую мелочь.
Все должно было пройти как по маслу.
Но, так уж вышло, леди Аргал не предусмотрела меня с моей амнезией.
Произнеся это, распорядительница взглянула на меня неодобрительно, на что я улыбнулась вполне любезно. Не моя вина, сказала ей, что я оказалась на Мосту Роз именно в тот момент, когда заговорщики решили убить нашего кронпринца!
Но, судя по ее взгляду, моя вина была в том, что своим присутствием я портила строгую систему и критерии отбора леди Аргал.
Потому что, по ее словам, на сегодняшнюю церемонию я могла и вовсе не идти, так как первое испытание мною уже пройдено и мое появление в Тронном Зале будет лишь формальностью. Вместо этого мне стоит набраться сил, потому что завтра состоятся сразу два испытания, включая короткую встречу с принцем, и поблажек для меня уже не будет.