Вскоре она засопела, а я продолжала размышлять о том, что ни Лиззи и ни Алекс, например, никогда не слышали о бахараше. Вот и я тоже не слышала, хотя, уверена, Эрик на той дорожке пробормотал именно это слово. И что в ухо мне гавкнули тоже им.
Но почему?! Что в нем такого, в этом бахараше или же барахеше?! Может, это как-то связано с… немагической передачей Бездны?
Ни о чем подобном — об этой самой передаче — я раньше никогда не слышала и не могла себе представить, как она работает. Но вдруг?!
Вернее, она никак не могла работать, потому что ни на меня, ни на Лиззи это слово не подействовало. Зато на Эрика очень даже…
Или тот же Алекс, с ним явно что-то случилось перед началом отбора. Он был сам не свой, хотя затем пришел в себя и снова стал обычным Алексом Карвеллом. Что бы это могло означать?
Вернее, означало ли это, что я должна буду рассказать обо всем произошедшем — о том самом бахараше — и о своих подозрениях дознавателям из АЧМ во главе с лордом Хештемом, которые, уверена, не замедлят явиться в Академию?
Как законопослушный гражданин я обязательно должна была заявить. Сдать им Алекса, которого я любила как… как своего лучшего друга. Рассказать им о том, что он показался мне очень странным тем утром перед отбором, и пусть они его на всякий случай проверят?
Хотя я прекрасно знала, что означали проверки АЧМ и что после этих проверок, если человек казался им подозрительным, уже мало кто возвращался к нормальной жизни. Внимание АЧМ означало поломанные судьбы.
Если я только заикнусь об Алексе, у него будут большие проблемы. Настолько большие, что его могут не только не допустить до Турнира, но и счастливого будущего им с Лиззи тоже не видать.
И все потому, что он был немного растерян тем утром, а Лиззи впала в истерику, заявив, что ее Алекса словно подменили.
Я закрыла глаза, понимая… Вернее, не понимая, что мне делать дальше.
Наконец, немного успокоившись, решила, что завтра я обязательно поговорю с Алексом еще раз и попытаюсь выяснить, что именно произошло перед отбором. Уверена, всему есть объяснение, и мне не придется… ничего объяснять дознавателям из АЧМ с лордом Хештемом во главе.
Мысль о руководителе Армии Чистоты Магии заставила меня тяжело вздохнуть, на что Лиззи тут же сонно завозилась. Впрочем, мне тоже не помешало бы немного поспать. Или хотя бы попытаться…
Но вместо этого я в который раз принялась размышлять, состоится ли Турнир Четырех Королевств в этом году и что могло произойти с Эриком Дигби.
***
Как оказалось, Турнир все же состоится — именно это заявил нам с трибуны ректор, обведя взглядом выстроившихся во дворе студентов и гостей Академии.
Я стояла в первом ряду и не могла на него наглядеться — уверенного в себе и умопомрачительно красивого. Настолько, что его копилка разбитых женских сердец, подозреваю, пополнилась новыми жертвами, тогда как я… Я не знала, куда отнести свое — то ли к жертвам, или же у него — у меня! — все-таки оставалась хоть какая-то надежда.
Вчера мне казалось, что она была, эта самая надежда. Я, боясь ее спугнуть, даже Лиззи не стала ничего рассказывать.
Зато сегодня я уже так больше не думала. Потому что лорд Гамильтон снова был слишком далеко от меня и абсолютно недосягаем.
Мазнул по мне непроницаемым взглядом и больше не смотрел в мою сторону, хотя этому было вполне простое объяснение — наш ректор рассказывал собравшимся студентам о важных вещах, а рядом с ним в коляске пристроился его кузен. Слушал внимательно, иногда кивал темноволосой головой, а позади них стояло четверо магов в черной форме со звездами АЧМ на плечах.