Тут либо Браммер провалился, либо он все скрыл.
Но если последнее, то зачем?! В чем тут подвох? Вернее, где здесь его выгода? Потому что, уверена, эта парочка — Маклахан и Браммер — всегда действовала исключительно себе на пользу.
Об этом я и спросила Уффорда и очень скоро получила у него вполне исчерпывающий ответ.
— Грани отделяют нас не только от других миров, — пожевав губы, произнес ученый. — Они стали непреодолимым препятствием длиной в несколько сотен, а то и тысяч километров для торговых караванов. Вы, наверное, знаете, Агата, что часть Граней пожирает пространство вокруг себя. В этом случае принято считать, что за ними лежит вход в другой мир. Другие Грани — прямые и похожие на многометровые стены из непрозрачного стекла, рассекают тело земли, и порой объехать их занимает несколько недель.
На это я покивала. Конечно же, я знала о свойствах и характеристиках Граней, папа много раз мне об этом рассказывал!
— Несколько Граней пересекли издревле известные торговые пути, отделив нас от рисовых полей Изерстана или же северной оконечности гор Кузыма, славящихся своими плантациями кофе, — продолжал Уффорд, на что я снова кивнула, а потом закончила его речь, потому что в голову мне пришла странная мысль:
— Или же от флота Зарейна, потому что одна из Граней как раз проходит через всю восточную часть Бискарского залива, а за ней как раз начинаются территории наших неспокойных соседей.
Именно там, в Бискарсом заливе, погибли родители Брайна и Джеймса. Корабль попал в шторм, а потом затонул, налетев на эту самую непробиваемую стену.
— Но что, если флот Зарейна стоит по ту сторону Грани в полной боевой готовности, несмотря на мирный договор?! — спросила я у ученого. — А ведь никак и не проверить!
Уффорд склонил голову.
— Умей зарейнцы открывать Грани, они могли бы напасть на нас в любом удобном для них месте, выбрав время, когда этого никто не ожидает. Мы бы и не заметили, как они постучали в наши дома… Но это всего лишь теория, Агата! Домыслы, не имеющие под собой никаких доказательств. Ни единого достоверного факта, конечно же, кроме моей твердой уверенности в том, что вашему отцу все-таки удалось…
— Вы правы, это всего лишь домыслы, — согласилась я. — Но тот факт, что папины рабочие тетради пропали, — он вполне реален. Если в них было решение загадки Граней, то эти тетради еще обязательно себя проявят. Вернее, однажды они всплывут…
И я закрыла глаза, потому что меня не оставляло ощущение, что это произойдет очень и очень скоро. И еще то, что Желтая Смерть и пропажа папиных записей каким-то образом связаны. Точно так же, как переплетены между собой истории двух семейств — Маклаханов и Браммеров.
Правда, доказательств у меня не было. Лишь предчувствия и домыслы.
— Вы кому-то уже об этом говорили? — спросила я у Уффорда. — О том, что моему отцу, предположительно, удалось открыть Грань?
— Упомянул как-то в разговоре. В нем участвовала еще пара человек, — пожал он плечами, — но никто не счел нужным заинтересоваться высказываниями Нормана Дорсетта. Его репутация, как вы понимаете, довольно сильно пострадала после того судебного процесса. При упоминании его имени…
— Не продолжайте! — попросила я, не готовая услышать грязь о своем отце.
Особенно когда у меня появилась надежда.
Пусть я все еще опасалась пустить ее в свое сердце, но мне очень сильно захотелось поверить в то, что папа до сих пор жив!
Глава 16