Именно тогда в нашей жизни появился Стиг Мортен — наш дальний сосед из джентри, тоже воевавший и умевший производить хорошее впечатление. Именно такое он на меня и произвел. К тому же, как позже оказалось, он предоставил фальшивые рекомендательные письма.
Позже я очень много раз проклинала себя за то, что не разглядела… Не сразу поняла, каким он оказался подлецом и пройдохой! Но Мортен старательно прятал свои мерзкие качества, проявив себя… года так через полтора.
Потому что сперва все шло вполне гладко. Он взял управление нашими землями в свои руки, и постепенно жизнь в Берталане стала налаживаться. Я следила за хозяйством и продолжила папины эксперименты. Мама наконец-таки стала вставать с кровати, и вскоре на ее щеках появился легкий румянец.
А затем она помолодела и похорошела.
Я решила, ее излечило столь любимое папой время, но у этого доктора оказалось совсем другое имя. Это была заслуга Стига Мортена, которому каким-то образом удалось завоевать мамино сердце.
Она снова расцвела.
Однажды я увидела их вместе — они прогуливались по замковому парку, держась за руки, — но решила, что это даже к лучшему. Пусть лучше так, чем она угасает на моих глазах! Не стала препятствовать их счастью, наоборот, сказала, что ободряю ее выбор.
Хотя по мне, Стиг был слишком груб. К тому же, излишне честолюбив — из простого джентри он мечтал высоко взлететь, иногда делясь своими планами за длинным столом в гостиной Берталана, когда мы еще пытались изображать из себя счастливую семью.
Я не переставала удивляться его несдержанным речам и простецким манерам. Но маме он нравился, поэтому Стиг Мортен довольно скоро стал новым лордом Берталан. Правда, он не собирался ограничиваться этим титулом и провинциальным замком, потому что, как оказалось, мечтал куда о более высоком взлете. Грезил вершить людские судьбы и управлять Марсией, поэтому давно уже вступил в Братство Воронов, посулившее ему мировое господство.
Он был одним из первых их адептов и удостоился чести называться магистримом — приближенным к Великим Магистрам, их правой рукой.
Об этом я узнала довольно скоро.
Через два месяца после маминой свадьбы развезся ад. Правда, какое-то время я еще врала самой себе, стараясь убедить, что все не так, как мне кажется. И что все у них хорошо.
Но затем перестала, заметив на мамином лице слезы, а на руках синяки, которые она тщетно пыталась скрыть под длинными рукавами или же с помощью наведенной иллюзии. Но мама никогда не была хорошей магичкой, и ее заклинания никуда не годились…
Тогда я отправилась к Стигу, давно уже занявшему папин кабинет, и заявила, что так не пойдет. Я этого не потерплю, и если еще раз он поднимет на маму руку, то и я тоже…
Я тоже ее подниму.
После чего искренне посоветовала ему не связываться с Высшим магом и оставить маму в покое. Вернее, сделать ее счастливой, раз уж он давал брачные обеты перед Богами…
Отчим выслушал меня совершенно спокойно, после чего заверил, что такого больше не повторится. И этот разговор состоялся у нас в первый и последний раз в жизни.
О, если бы я только знала, что он имел ввиду!.. Потому что той же ночью на меня напали. Явились вшестером, половина из них была сильными магами из Братства, и Стиг Мортен нацепил на меня тот проклятый браслет!..
— Теперь я твой хозяин, — заявил мне. — Твой, твоей мамаши и всего Берталана. Но очень скоро мне будет принадлежать вся Марсия! Я стану советником короля, а Вороны буду править миром.
Именно тогда я заметила на его руке свежую татуировку.