Единственная

– Что о них известно? – не сдавалась я, мучимая любопытством.

– Физиология полярников схожа с нашей, фенотип тот же. Живут небольшими социальными группами. На данном этапе развития культурный уровень примитивный. Короче, у них все впереди.

– Полагаю, благодаря вам, – весело съязвила я.

– Возможно, – кивнул Джар, отчего черная прядка челки упала ему на лоб. – Мы опосредованно влияем на путь их развития. Не прямо, но помогаем…

– А чем они на вас похожи? – я по-детски нетерпеливо дернула его за майку.

Джар едва-едва улыбнулся уголками рта, но было в этой улыбке некое довольство, будто я вела себя непривычно для мужчины-ранта, не по-женски. Но удивление было приятным.

– Полярники могут выделять аромат, который усиливает возбуждение. Любопытный факт: их внутренняя иерархия строится на запахе; чем сильнее аромат, тем выше статус полярника среди соплеменников. – Затем Джар хмуро добавил: – Кроме того, запах создает еще и привязку к его обладателю.

– Какую именно? – уточнила я.

– Наркотическую, – ровно ответил он.

Я хотела расспросить поподробнее, но в этот момент дойти взмахнула крылышками и заиграла яркими красками, испуская радужные блики, – а дальше произошло очередное жуткое происшествие. Откуда-то прилетевший непонятный сгусток со смачным шлепком припечатал бабочку к камню. Я только и успела пискнуть «ой». Вскоре загадочная прозрачная субстанция загустела, превратившись в медальон, в центре которого, как в янтаре, законсервировалось красивое насекомое. После чего мимо нас из кустов прошмыгнула серо-буро-фиолетовая чешуйчатая ящерица с большущими глазищами. Совершенно не обращая на нас внимания, зацепила сгусток острым кончиком невероятно длинного хвоста, ловко обвила им добычу и гордо прошествовала обратно в кусты.

– Сейчас ты видела еще одного жителя Полярной, – весело объявил Джар. – Мы их дронами прозвали. Для нас они безопасны, на крупную дичь не нападают, но плюются ядом. Поэтому другие животные их тоже стараются не трогать.

Я невольно прижалась спиной к Джару и вцепилась в его руки под моей грудью, грустно констатировав:

– Эх, какую красавицу… сейчас слопает.

– В жизни так и бывает, – с иронией ответил Джар. – Появляется красавица, ты на нее заглядываешься, а потом ее какой-нибудь «жужик» уволакивает к себе в логово.

– Это ты, случайно, не из личного опыта поделился? – улыбнулась я.

Джар лишь усмехнулся, пожав мощными плечами, и повел прочь от места «драмы», предложив:

– Пойдем есть?

За обедом я поделилась историей о дойти и дроне с другими рантами, попутно отметив, что они уже не реагируют с острым любопытством на нас с Джаром, деливших пищу пополам. Моя рука чаще всего лежала на его колене, а его – на моих плечах или талии. Привыкли, наверное, что землянке необходим «тесный контакт с опекуном, чтобы чувствовать себя в безопасности». Так считали они, о чем Рето пару раз высказывался, а я не спорила. Пусть! Отчасти это правда. Зачем говорить, что я таким образом еще и приручала будущего янта, влезала ему в душу…

Десантники охотились, ходили в разведку, охраняли лагерь, готовили мясо на костре, а меня после обеда опять ждало безделье, которое угнетало. Не хочется быть обузой, но мне поручений не давали. Я прошлась по бережку и остановилась у места гибели дойти.

– Я знаю, где живет дрон, хочешь покажу? – весело спросил Арш, оказавшись у меня за спиной. – У них интересные дома…