Господи, думаю, сколько я уже здесь лежу? Затылок, голова и спина ноют так, словно эта зелёная ячейка – гроб, и я в нём уже вечность.
В памяти, подобно сну, всплывает мой вопрос медсестре:
- Это что, коридор? Почему я в коридоре?
- Это не коридор, это общий реанимационный бокс.
- Мне нужно окно! Я хочу окно!
- Свободных палат нет, и вряд ли будут. Есть одиночные палаты, но твоя страховка их не покрывает, милая. Позвони кому-нибудь из родственников, люди часто соглашаются помочь таким…
Она умолкает и быстро сбегает по своим медсестринским делам.
Снова голос, он опять меня будит и спрашивает:
- Как ты себя чувствуешь, Ева?
- Я хочу окно.
- Боюсь, в данную минуту это не в моих силах, - отвечает тот же голос.
Открываю глаза и вижу перед собой приятную женщину со светлыми волосами. В прошлый раз был долговязый мужик с одним «неправильным» глазом. Интересно, кто из них мой лечащий врач, а кто дежурный? Кому задавать вопросы?
- Как твои дела, Ева? – снова спрашивает.
Вот оно! Эта женщина, наверное, отвечает за меня.
- Вам виднее, - говорю.
Она кивает.
- Вижу теперь, что ты хорошо меня слышишь, видишь и понимаешь. Это означает, что ты идёшь на поправку. И это прекрасные новости, Ева! Не так ли?
Она улыбается, но только ртом. Знаю я эти их лживые улыбки.
- Что со мной? – задаю прямой вопрос.
Она тут же меняется в лице и со вздохом сообщает: