- Меня зовут Линнет. Я – твой лечащий врач, - пауза. - У меня есть хорошие новости и плохие.
- Какая хорошая? – спрашиваю.
- Знаешь, кто интересуется в первую очередь хорошими новостями, Ева?
- Кто?
- Оптимисты! А это очень важное качество в жизни, оно помогает преодолевать трудности, перешагивать проблемы и идти дальше.
Она заходит издалека. Это подозрительно. Плохой знак.
- Ты помнишь, что с тобой произошло?
- В меня врезалась машина.
- Да, это так: тебя сбил автомобиль, - подтверждает.
Я жду, и она видит это в моих глазах.
- Знаешь, - говорит, - что самое сложное в работе врача?
- Что?
- Сообщать плохие новости.
- О плохом в принципе тяжело говорить, - мой голос спокоен.
Даже хладнокровен. Я не чувствую того, что должна чувствовать. Чего не скажешь о докторе: на её лице мука. И я решаю облегчить её задачу:
- Мой ребёнок умер?
Даже в состоянии пришибленности, я не могу, не решаюсь использовать слово «дочь». Дочь - это слишком… слишком… персонифицировано.
- Да, - подтверждает. – Удар пришёлся прямо в живот. Мне жаль, но у неё не было шансов.
У неё.
Подозреваю, они дают мне успокоительные. Транквилизаторы какие-нибудь. Химические вещества, притупляющие чувства. Тогда почему, мне так больно? Они что, не действуют?