Ответом ему был сдавленный одновременный стон: в пальцах эльф держал учебник к следующему экзамену.
— Мне сказали, что вы меня искали?
Голос возник словно из ниоткуда. Среди этих стеллажей и книжных шкафов звуки как-то странно экранировали, терялись и появлялись из пустоты. Друзья мигом завертели головами, никого не увидели, кроме своих, поэтому быстро вышли на более открытое пространство. Перед ними стоял молодой мужчина с темными волосами, собранными сзади в низкий, перевязанный тонкой черной лентой хвост. Довольно модный фиолетовый сюртук выглядел на незнакомце донельзя строго. Строгость — было первым словом, которое возникало в голове при виде незнакомца. Именно она светилась в его взгляде, именно ею была пронизана каждая деталь в его облике — от идеально начищенных сапог до высокого воротника-стойки и белоснежных манжет. При такой внешности имя Михэль казалось особо изощренной насмешкой, поэтому немудрено, что Златко решил очень осторожно уточнить:
— Михэль?
Мужчина еще более строго посмотрел на юношу и то ли поправил, то ли представился:
— Михэль Тарм. К вашим услугам.
Отчего-то захотелось стать поровнее и поправить одежду.
— Очень приятно, — забормотали ему в ответ, отчаянно борясь с внезапно нахлынувшей неуверенностью.
— Так чем могу быть полезным?
Даже эта фраза, вроде бы услужливая и вежливая, прозвучала так, что мигом вспоминались самые строгие преподаватели из Университета. Златко почему-то подумал о гувернере, который обучал его и братьев иностранным языкам, — ох и боялись они его. Хотя профессионал был великолепный, да и учитель от богов, но как же суров… Синекрылый частенько замечал, что люди, похожие внешне, обычно незнакомые друг с другом, обладают сходными характерами. Интересно, в этом случае правило сработает? Бэррин невольно оглядел магазин. Даже не верилось, что его мог оформлять такой тип, слишком уж творчески смело тут все выглядело. Но порядок был налицо.
Тут Златко почувствовал, как его кто-то толкнул в бок, друзья явно считали, что объяснять причину их визита должен именно он. Синекрылый и сам это признавал, а потому попытался взять себя в руки. Давненько его никто не выводил из равновесия одним лишь своим видом. Мысленно помянув нехорошим словом того самого оставившего столь неизгладимый след в нежной детской душе гувернера, Бэррин расправил плечи и начал излагать свой вопрос.
Михэль слушал очень внимательно. Однако прочитать что-либо на его строгом лице было совершенно невозможно.
— Зачем вы послали мне эту шкатулку? Да еще с монетой? — в лоб спросил Синекрылый. В своем рассказе он ограничился только фактами, оставив сны и домыслы при себе.
Книготорговец внимательно осмотрел собеседника, потом всю их компанию.
— Какая интересная история, — протянул он. Еще один взгляд на Златко, — Так что же вы от меня хотите?
Бэррин аж опешил.
— Ответа, — сдвинув брови, произнес он, — Зачем вы отправили эту шкатулку мне?
— Вы это сделали? — Долго молчать у гаргульи не всегда получалось. Тоже хотелось поучаствовать, особенно учитывая, что она чуяла скорую грозу, а Дэй привыкла — и безумно любила — принимать все удары, отвечая на них со всей силой и яростью своего существа.
Вдруг Михэль улыбнулся. Несмотря на то что улыбка была вполне симпатичная, вызвала она совсем неоднозначную реакцию. Слишком уж странно она смотрелась на его лице. До этого казалось, что при мимике этого человека такое в принципе невозможно.
— Не могу сказать, что это так, молодые люди.