Хранитель драконов

Его злила эта детская фантазия о разговорах с драконом. Примерно так же, как манера некоторых людей здороваться с собаками и спрашивать у них: «Ну как наши дела, дружок?» От женщин, разговаривающих со своими кошками, его и вовсе трясло. Элис, как правило, не делала ни того ни другого, и он думал, что ее реплики к дракону – новое нездоровое влияние Дождевых чащоб. Но настаивать на том, что дракон разговаривает, и жалеть Седрика – это было уже чересчур.

– Я все запишу – как записал бы разговор с коровой. Или с деревом. Элис, это смешно. Я признаю – должен признавать, – что драконица Тинталья умеет делать так, что ее понимают. Но это создание? Ты посмотри на него!

Дракон скривил губы и издал однотонный шипящий звук. Элис покраснела. Юная девушка из чащоб, стоявшая рядом с драконом, проговорила:

– Она просит передать тебе, что, хоть ты и не понимаешь ее, она все равно понимает каждое твое слово. И что дело не в ее речи и не в твоем слухе, а в твоем разуме. Люди, не способные услышать драконов, были всегда. Обычно они оказывались самыми заносчивыми и невежественными.

Подумать только!

– Веди себя прилично, девочка, когда разговариваешь со старшими. Или в Дождевых чащобах этому уже не учат?

Драконица зашипела. Седрика обдало жаром и вонью полусгнившего мяса, которое она только что съела. Он с отвращением отвернулся.

Элис воскликнула:

– Он не понимает! Он не хотел оскорбить! Он никого не хотел оскорбить! – Она схватила его за руку. – Седрик, с тобой все в порядке?

– Эта тварь рыгнула мне в лицо!

Элис сдавленно хихикнула. Ее била дрожь.

– Рыгнула? Ты так думаешь? Ты даже не понял, как тебе повезло. Если бы ее ядовитые железы созрели, от тебя бы только лужица осталась. Ты вообще знаешь хоть что-нибудь о драконах? Не помнишь, что стало с калсидийцами, которые напали на Удачный? Тинталья всего лишь плюнула на них. Ее плевок разъедает броню. А уж кожу и кости – и подавно. – Элис перевела дух и добавила: – Ты нечаянно оскорбил ее. Думаю, тебе лучше прямо сейчас вернуться на корабль. Мне нужно время, чтобы объяснить это недоразумение.

Девочка из чащоб снова заговорила. Голос у нее был хрипловатый, на удивление богатое контральто. Взгляд серебряных глаз вселял беспокойство.

– Небозевница согласна с госпожой. Главнее ты здесь или нет, а она говорит, что ты должен уйти с драконьего поля. Немедленно.

Седрик почувствовал себя по-настоящему оскорбленным:

– Не думаю, что ты можешь указывать мне, что делать…

– Небозевница? – перебила его Элис. – Это ее имя?

– Это я ее так зову, – смущенно призналась девушка. – Она сказала мне, что истинное имя драконы так просто не выдают, надо заслужить.

– Да, я понимаю, – отозвалась Элис. – Истинное имя дракона – это особое дело. Ни один дракон так просто его не назовет.

Она обращалась с хранительницей как с очаровательным ребенком, встрявшим в серьезный разговор взрослых. Девчонке, как заметил Седрик, это не нравилось.