Хранитель драконов

22
18
20
22
24
26
28
30

– Вот это, набухшее по краям раны. Нужно срезать его и потом перевязать рану, чтобы свежий срез соединился с другим свежим срезом. Тогда все срастется.

– Срезать плоть дракона?

– Ты должна это сделать. Посмотри, она вся высохла. Она уже мертва. Так рану не залечить.

Тимара посмотрела и судорожно сглотнула. Он был прав. Он протягивал ей сверкающий нож, завернутый в чистую ткань.

– Я не знаю, как это сделать, – призналась она.

– Похоже, никто из нас не знает. Но мы уверены, это нужно сделать.

Тимара взяла нож и постаралась покрепче его ухватить. Свободную руку она положила на хвост дракона.

– Я начинаю, – предупредила она и осторожно приставила нож к вздувшейся кромке раны.

Нож был очень остер. Он легко вошел в плоть. Тимара словно со стороны смотрела, как ее собственная рука срезает одеревеневшую кожу с края раны. Как будто срезаешь шкурку с высохшего плода. Под слоями грязи и чешуи обнажилась темно-красная плоть. На ней выступили яркие капли крови, но дракон вгрызался в еду и как будто ничего не чувствовал.

– Вот так, – тихо и возбужденно сказал Седрик. – Правильно. Срежь этот кусочек, и я его уберу, чтобы не мешал.

Она так и сделала, едва заметив, как Седрик ловко подхватил срезанное рукой в перчатке. Элис стояла молча, то ли сосредоточенно наблюдая, то ли стараясь не смотреть. Тимаре было некогда на нее оглядываться. Она очистила один край раны. Перевела дух, собралась и вонзила лезвие с другой стороны.

По телу дракона пробежала дрожь. Тимара застыла. Острый как бритва нож замер, вонзившись в бугристый край раны. Дракон не повернул головы.

– Бороться, – выдохнул он.

Слово едва достигло ее слуха, оно было сказано очень по-детски, без напора. Или оно только почудилось ей от страха?

– Бороться? – мягко спросила дракона Элис. – Бороться за что?

– Что такое? – изумился Седрик.

– Бороться – вместе. Бороться. Нет-нет.

Тимара стояла не двигаясь. Она ведь уже думала, что серебряный лишен разума. А он вдруг заговорил. Потрясающе!

– Не бороться? – переспросила Элис, как будто говорила с ребенком.

– С кем бороться? – влез Седрик. – Кто борется?