Дракон что-то сказал. Нет, он не произнес ни слова, и Тимара внезапно осознала, что и раньше слышала вовсе не слова. Это ее разум производил подмену. Дракон ничего не сказал, но он вспомнил что-то яркое. Перед Тимарой мелькнуло видение – горячий солнечный свет греет чешуйчатую спину, запах пыли и цветущего лимона плывет в воздухе, вдали бьют барабаны, гудит волынка.
Так же внезапно видение пропало, оставив ее с ощущением утраты. Там было место, доброе место тепла, пищи и дружбы, – место, имя которого утрачено во времени.
– Кельсингра.
Это сказал не серебряный. Имя дошло до нее от двух других драконов. Но оно было как рама для картины. Оно уловило и вместило в себя все образы, которые пытался передать серебряный. Кельсингра. Вот как называлось то, к чему он стремился. Дракон задрожал, а когда дрожь утихла, Тимара ощутила, что его состояние изменилось. Он обрел уверенность. И почти утешился.
– Кельсингра, – тихо повторила Элис, успокаивая его. – Я знаю Кельсингру. Ее фонтаны и просторные площади. Я знаю ее каменные ступени и широкие двери зданий. Луга с густой травой по берегам реки и источник серебряной воды. Золотоглазые Старшие в летящих одеждах приходят встречать драконов, когда те приземляются в реку.
Ее слова помогли серебряному дракону собрать знания воедино. Тимара, не задумываясь, положила руку ему на спину. На один краткий миг она ощутила его – как будто ее задела в толпе чья-то рука. Они не произносили слов, но разделили стремление.
– Но не здесь! – горестно произнес он, и Элис отозвалась:
– Нет, милый, конечно не здесь. Кельсингра. Там ты на своем месте. Туда мы поведем тебя.
– Кельсингра! Кельсингра!
Громкое согласие прочих драконов застало Тимару врасплох. Она стояла склонившись над хвостом серебряного. Потом выпрямилась и увидела, что драконы закончили трапезу. Один вдруг вскинулся на задние лапы, взвыл: «Кельсингра!» – и плюхнулся обратно.
Она посмотрела на Седрика и поняла, что он опять слышал только половину разговора. Тимара торопливо пересказала:
– Драконы хотят идти в Кельсингру. Это то место, о котором Элис говорила серебряному. Так зовется город Старших, они все повторяют его название.
Она ощутила беспокойство и увидела, как другой дракон вскинул голову, развернулся и двинулся к берегу.
– Драконы закончили есть. Нам надо перевязать ему хвост и собрать вещи. Я уверена, что баркас скоро подаст сигнал к отправлению. Они сказали утром, что хотят, чтобы мы ушли пораньше.
И как будто ее слова стали последней командой, драконы один за другим направились к реке. Девушка впервые видела, как эти существа целенаправленно куда-то идут. Тимара не убирала руки со спины серебряного, словно так можно было остановить его. К ним спешил Татс с ведром чистой воды.
– Они просто идут пить или что? – спросила она у него, как будто он знал ответ.
Тимаре приходилось видеть, как драконы купались в речной воде и даже пили ее, – для человека это означало бы смерть.
Но Татс смотрел вслед драконам с тем же самым удивлением.
– Может быть, – сказал он.
Больше он ничего сказать не успел – серебряный дракон высоко задрал голову. Он смотрел вслед остальным, и Тимара ощутила его дрожь волнения, которая передалась и ей.