Драконья гавань

– Вода откуда-то течет, а она всегда сбегает сверху вниз. Если мы и дальше будем двигаться против течения, то рано или поздно придем к возвышенности. Где-то в этом мире должно найтись место для драконов. И мы его отыщем.

Кало громко протрубил и двинулся в путь. Остальные драконы побрели за ним. Никто из них не обернулся проверить, следует ли за ними баркас. Он был должен, не мог не следовать.

Девятнадцатый день месяца Золота, шестой год Вольного союза торговцев

От Детози, смотрительницы голубятни в Трехоге, – Эреку, смотрителю голубятни в Удачном

Приглашение для Эрека, смотрителя голубятни в Удачном, от семейства Душанк в ближайшее удобное для него время навестить их дом в Трехоге.

Эрек, пожалуйста, ни в коем случае не упоминай при моих родителях, что я нацарапала эту приписку поверх их официального приглашения. Они настояли, что все должно быть «как у людей», по выражению моего отца. Так что теперь они с матерью приглашают тебя в Трехог и к нам домой официальным письмом. Надеюсь, ты не сочтешь их слишком напыщенными. Пожалуйста (и я краснею, когда это пишу), не обращай внимания на их намеки, будто бы ты приехал скорее ради того, чтобы навестить меня, а не увидеть моих птиц. Боюсь, родители постоянно будут смущать нас обоих, если мы не выкажем всей твердости, упоминая о цели нашей встречи. Еще должна предупредить, что отец изобрел весьма, как он полагает, хитроумную дверцу для наших летков. Днем она позволяет птицам свободно выходить и входить, а с наступлением сумерек прилаживается так, чтобы можно было только войти. Отец крайне горд этим новшеством. Пожалуйста, пришли ответ как можно скорее. Подозреваю, что теперь меня ежечасно будут терзать вопросами, сможешь ли ты приехать, пока мы не получим от тебя точного ответа.

Детози

Двадцать второй день месяца Золота, шестой год Вольного союза торговцев

От Детози, смотрительницы голубятни в Трехоге, – Эреку, смотрителю голубятни в Удачном

Запечатанное послание торговца Элспина из Дождевых чащоб торговцу Кервиту из Удачного с требованием немедленной выплаты по нескольким просроченным обязательствам. Это письмо направлено в качестве последнего напоминания, за которым последует официальный запрос к Совету торговцев Удачного с требованием обязать должника заплатить по счетам.

Эрек, пожалуйста, не глупи. Поскольку мое предыдущее письмо ты наверняка уже получил, то должен знать, как рады будем все мы, если тебе удастся нас навестить. Надеюсь, ты сумеешь устроить все так, чтобы погостить у нас подольше, и я смогу показать тебе все достопримечательности Трехога!

Детози

Глава 18

Сбившиеся с пути

Тимара поморгала и накрепко зажмурилась: у нее закружилась голова. Она сидела на носу Смоляного, болтая ногами, и размышляла о том, каким большим сделался мир. Густые тучи и нескончаемый дождь последних дней остались в прошлом, над головой от горизонта до горизонта раскинулось бескрайнее небо, усеянное звездами. Она слишком долго смотрела на них, и внезапно ей показалось, что она падает с палубы баркаса в небо. Придя в себя, девушка снова открыла глаза и уставилась на воду.

Леса больше не было. Он отступал от них день за днем и теперь превратился в смутную тень на горизонте. Корабль затерялся на мелководье среди зарослей камыша и рогоза. Низенькие деревца и кусты с корнями-сваями поднимались по сторонам редкими рощицами. Путешественники обнаружили, что отмечает такая поросль не только отмели, но еще и места, где любят греться на солнце галлаторы. Драконы этих ящеров не боялись, считая просто более жирной добычей. Но галлаторы покрупнее точно так же смотрели на хранителей и их лодки. И ребята научились приотставать, позволяя сперва драконам полакомиться хищниками, и только потом подплывать к зарослям. Драконам нравились ночевки близ рощиц. Все они устали от постоянного пребывания в воде, но там она хотя бы была неглубокой. Капитан Лефтрин приноравливался к их вкусам, но Тимара знала, что он опасается посадить Смоляного на мель на таком мелководье, откуда даже этому баркасу будет трудно выбраться.

Вместе с лесом позади остались и все привычные источники пищи. Теперь хранители ставили на ночь сети, дергали рогоз и камыш ради их толстых крахмалистых корней. Пару дней назад им повезло – в сетях Карсона запуталась стая водоплавающих птиц. Они получили свежее мясо, но расплатились долгими часами починки изорванных сетей. Тимаре не нравилась однообразная еда, а еще больше не нравилось чувство собственной бесполезности. Поскольку ее охотничье снаряжение пропало, она могла заниматься только сбором еды. А собирать здесь было нечего, кроме крахмалистых корешков да головок семян с высокой травы.

По крайней мере, Синтара стала к ней внимательнее, хоть и не добрее. Теперь драконица требовала, чтобы ее чистили каждый вечер. В воде это было делать труднее, и ей пришлось смириться с тем, что Тимара забирается ей на спину и шею, чтобы дотянуться до всех участков шкуры. Из скрученных пучков травы и камыша получались грубые мочалки, которые выгоняли насекомых и полировали чешую, но для человеческих ладоней они казались слишком жесткими. Тимара сочувствовала тем хранителям, чьи руки были не такими чешуйчатыми, как у нее.

Несмотря на все трудности, Синтара требовала тщательной чистки. И Тимара проводила бóльшую часть вечера над драконьими крыльями. Как бы она ни ссорилась с их обладательницей, крылья Тимаре нравились. Теперь, когда драконица расправляла их, ажурный рисунок костей и хрящей и узор на перепонках делали крылья похожими на витражи. Чешуйки с зазубренными краями напоминали полупрозрачные перья. Хотя крылья драконицы и выросли, кожа на них оставалась тонкой и нежной. Лежащие внахлест чешуйки сливались в единый покров. Крылья драконицы складывались на удивление плотно – такие огромные в расправленном виде, они преспокойно умещались на ее спине. Насекомые, забивающиеся в их складки, вызывали раздражение, а из-за постоянной влажности кожа стиралась в кровь. Было ясно, что крылья нуждаются в ежедневном уходе, какого не может обеспечить им сам дракон. И все же Тимаре казалось, что Синтара принуждает ее заниматься крыльями слишком уж подолгу. Снова и снова драконица требовала, чтобы Тимара восхищалась цветом и узором, проявляющимся на них, чтобы она замечала, насколько прочна эта изящная конструкция и как тонко зазубрены коготки на конце каждого пальца в крыле.

В итоге, хотя Тимара больше не гребла в лодке, а путешествовала на палубе баркаса, ее не оставляла усталость. Смертельная усталость, до ломоты в костях. Руки ныли, а спина болела вокруг незаживающей раны. К этой боли девушка уже начала привыкать и почти не вспоминала о ней, пока случайное прикосновение не пронизывало ее острой мукой. Тогда Тимара украдкой оглядывалась по сторонам и, удостоверившись, что никто на нее не смотрит, запускала руку под рубашку, осторожно ощупывая кожу между лопатками. Горячая. Опухшая. И посередине какая-то неприятная, покрытая струпьями борозда, от которой Тимаре становилось не по себе. Ее едва ли не радовало, что Татс с ней больше не разговаривает, не говоря уже о ласках и поцелуях. Ей непросто было удержать его беспокойные руки подальше от спины, и к тому же этот запрет совершенно сбивал его с толку. Зря она ему мешала – если бы он наткнулся на эту болячку, то мигом бы охолонул.

Тимара вздохнула. Ей снова вспомнился Рапскаль. Уже не в первый раз она мучительно затосковала о нем. Будь он жив, то сегодня вечером сидел бы с нею рядом, болтая о каких-нибудь глупостях, бодрый и радостный. Он был ей другом без каких-либо обязательств или ожиданий. Тимаре не нужно было что-то делать, чтобы нравиться Рапскалю, а он никогда и не сомневался в том, что нравится ей. Дружить с ним было так легко… Ей очень этого не хватало. В особенности сегодня.

Тимара обернулась и окинула взглядом палубу. На ночь все хранители собрались на борту. Некоторые сидели на крыше надстройки. Сперва ребята играли в кости, пока хватало света, чтобы рассмотреть кубики, а теперь Бокстер мучил всех рассказами о пряных рулетиках, какие пекла его мать. Сильве с Кейзом и Алумом, устроившись вокруг груды камышовых корней, сдирали с них грубую верхнюю кожицу и передавали Беллин, а та рубила их на кусочки для будущего завтрака. Тимара понимала, что ей хорошо бы пойти и помочь им.