— Рад, рад, что тебе доверили дело с мужиками, — говорил курфюрст, выпуская Волкова из объятий. — Кто же тебя пригласил туда?
— Старый мой знакомец, жид Наум Коэн приезжал ко мне. Уговаривал.
— Знаю его, слуга императора и карман его. Значит, приехал он к тебе, наверняка привёз золото, а ты и согласился?
— Я бы не согласился, да он привёз от императора патент полковника, как тут устоять было?
— Ловкач он, ловкач, — говорит архиепископ, не выпуская руки кавалера из своей руки. — Пойдём, сядем, я долго стоять не могу, ноги мои опять распухли.
Они проходят, курфюрст садится в своё кресло, а молодой монах ставит для кавалера раскладной стул подле него.
— Ну, рассказывай, как было дело? — продолжает архиепископ. — Как смог побить мужиков, которых два года до тебя никто побить не мог? Хоть были среди желающих их побить люди именитые в военном ремесле.
Волков, поначалу польщённый такими словами, стал рассказывать, и рассказывал то же, что вчера вечером рассказывал офицерам города Ланна. Вот только они слушали молча, едва рты не раскрыв, каждое его слово ловя, так они хотели всё услышать из первых уст, а архиепископ слушал вполуха, вернее даже, делал вид, что слушает. Волков тут и понял, что не для того звали его во дворец, чтобы слушать военные байки, понял, что весь интерес курфюрста показной, что ждёт курфюрст, когда он закончит, чтобы перейти к делам, к тем делам, что волнуют Его Высокопреосвященство. Поняв это, кавалер вздохнул и быстро закончил рассказ:
— А подлеца рыцаря фон Эрлихгена изловить мне не удалось.
— Прискорбно, прискорбно сие, — заметил архиепископ расстроенно. И тут же ожил в интересе своём: — А говорят, что ты, сын мой, взял большой плен. Многих мужиков изловил.
«Всё-то вы, Ваше Высокопреосвященство, знаете!»
— Взял полон немалый, почитай полторы тысячи человек, — ответил Волков.
— И всё были еретики, Лютера да Кальвина дети?
— Все как один, сеньор. Все как один.
— А слышал я, что при войске твоём был истинной веры человек. Что не дал казнить тебе всех детей сатанинских и обратил их в веру праведную, привёл к причастию и почитанию церкви.
— Был такой монах, брат Ипполит его имя, — отвечал Волков медленно, волнуясь, что архиепископ захочет увидать того монаха, а то ещё и забрать его у Волкова. — Молодой ещё человек, человек честный, но нестойкий, поплакать любит, когда трудно.
— То молодости присуще, — отвечал архиепископ и, к радости Волкова, не стал дальше говорить про монаха, а продолжил разговор про пленных. — А ты тех пленных, говорят, не отпустил? При себе оставил?
И тут кавалер подумал вдруг, что лучше было бы, если бы этот старый и хитрый поп про монаха продолжил разговор, а не про пленных.
И оказался прав.
Архиепископ, наклоняясь к нему ближе, так близко, что кавалер опять почувствовал запах вина и лекарств. И глаз хитрых с него старый поп не сводит.
ebooksa