Хен и бровью не повёл. Только улыбнулся снова:
— Узнай.
Опять от какого-то странного смущения перехватило дыхание, бросило в жар. Голова шла кругом. То ли от того, что мы с Хеном совсем наедине, так близко, вокруг тишина, только за окном чуть слышно стрекочут какие-то насекомые да тёплый ветер шевелит занавески. То ли просто от осознания, что на полу в моей маленькой комнатушке сидит высокий симпатичный парень, опирается о кровать одной рукой, смотрит чуть насмешливо снизу вверх. А в ухе поблёскивает серёжка. И не просто серёжка, а парная с моей, то есть это не просто парень, а вообще-то мой муж. И как бы имеет право тут находиться.
Тут мысль прыгнула на то, что подумал, наверное, хранитель общежития, когда пропускал Хена наверх. Чем же мы можем, по его мнению, тут заниматься.
Смущение стало совсем непереносимым, у меня запылали, наверное, даже уши. Я встала и отошла к окну, притворяясь, что хочу закрыть. Ветер немного охладил разгорячённое лицо.
Слава Нигосу, Хен, кажется, ничего не заметил, потому что не отпустил никакой сомнительной шуточки. А я, полюбовавшись ночным пейзажем, наконец успокоилась и вернулась на кровать. Забралась с ногами — мама ругала меня, объясняла, что воспитанные ар-теранны никогда так не делают, но теперь, благодарение небесам, мама далеко.
Хен в это время задумчиво попивал сок из тарелки. Держал он её элегантно и как-то не по-нашему, не так, как обычно держат тарелки — поставил на три пальца и подносил к губам. Я даже зависла на какое-то время, наблюдая за ним. Потом вспомнила и вернулась к допросу:
— А сколько тебе лет?
— Двадцать, — ответил Хен невозмутимо, словно в разговоре и не было никакой паузы.
— Ты правда из Вендая?
— Почему такой вопрос? — по его лицу прошла тень. Как будто ему стало неприятно.
— Просто спросила, — я пожала плечами. — Никогда не была там. Говорят, все вендайцы держатся наособе, у них свои обычаи.
— Преувеличивают. Вендайцев полно во всех землях Морвенны. Уверен, у ваших, у боевиков, тоже человек пять-шесть найдётся.
Я кивнула. Было сложно сосредоточиться, взгляд плавал, цеплялся за всякие мелочи. За широкое запястье с низками оберегов, расслабленно лежащее на покрывале, совсем рядом. За согнутую в локте другую руку, упирающуюся в колено. Скользил по крепкой шее в приоткрытом вороте, испуганно касался линии ключиц и снова улетал. Зачем всё же Хен предложил мне эту свадьбу? Что за цель он преследует?
— Ты и правда глава рода?
Вопрос вырвался сам собой. И стоило ему прозвучать, как я напряглась, как будто боялась услышать в ответ ложь. Запуталась в своих ощущениях. Мне хотелось ему верить.
— Да. Формально, — Хен тихо усмехнулся. — На самом деле всем заправляет бабушка.
Формально глава. Формально, как наш брак. Кажется, Хену не в новинку такие вещи.
— А как же другие родственники? Или у тебя никого нет?
Я сама не знала, почему расспрашиваю. Как будто экзаменую его. Какая мне разница? Но почему-то вопросы сами прыгали на язык.