Убийца Шута

— Спасибо, — сказал он машинально. Затем повернулся и посмотрел на нее. — Простите, Тавия. Я должен был рассказать вам подробнее. Риддл привезет мою кузину, и тоже останется на несколько дней. Мы должны выбрать комнаты для Шан… ну… и не знаю, что-то еще нужно сделать. Эта ветвь моей семьи достаточно обеспечена. У нее может появиться горничная…

Внезапно отец оборвал себя и нахмурился, будто вспомнил что-то неприятное. Он замолчал. Кухарка Натмег мяла и колотила тесто, когда я вошла на кухню. Я взглянула на нее. Теперь она спокойно его похлопывала, прислушиваясь к каждому слову.

Я осмелилась нарушить тишину.

— Я не знала, что у меня есть тетя.

Он коротко вздохнул.

— Моя семья далеко, но в трудные времена все мы помним, что кровь гуще, чем вода. Так вот, приедет Шан, чтобы помочь нам, по крайней мере, пока.

— Шан?

— Ее зовут Шан Фаллстар.

— Мама ее не любит? — спросила я и услышала нервное хихиканье Майлд.

Отец выпрямился и налил себе чаю.

— Собственно, у нее нет мамы. Поэтому, когда она приедет, мы не станем расспрашивать ее о имени и доме. Думаю, ей будет так же приятно побыть у нас, как и мы будем признательны за помощь. В первое время она может чувствовать себя неуютно и устанет после долгого путешествия. Поэтому мы не должны ожидать от нее слишком многого поначалу, не так ли?

— Наверное, нет, — сказала я, совершенно растерявшись. Что-то было не так, но я не могла понять — что. Отец лгал мне? Я смотрела в его лицо, пока он пил чай, и не могла решить. Я начала говорить, но подавила вопрос. Не стоит уличать его перед Тавией, Майлд и кухаркой. Я решила спросить его позже. Вместо этого я сказала:

— Этой ночью я видела особенный сон. Мне нужно перо, чернила и бумага, чтобы записать его.

— О, будешь писать? — снисходительно спросил отец. Он улыбнулся мне, а я ясно ощутила, как Майлд и Тавия обменялись удивленными взглядами за моей спиной. Слишком много и слишком быстро они узнавали меня, но это не важно. Может быть, моя жизнь станет легче, если он прекратят считать меня дурочкой?

— Да. Буду, — твердо сказала я. Он говорил так, будто это просто мой случайный каприз, а не важный вопрос. Разве он не понял, что это особенный сон? Я решила объяснить.

— Сон о золотом и черном. Цвета были очень яркие, и все в нем казалось очень большим, таким большим, что видно было каждую мелочь. Он начался в саду мамы. Лаванда тяжелела от пчел, в воздухе висел сладкий аромат. Я была там. Затем я увидела длинную аллею, ведущую к дому. По ней двигались четыре волка, по двое. Белый, серый и два красных. Но они не были волками, — я на мгновение замолчала, пытаясь найти название этим существам. — Они не были прекрасны, как волки, у них не было волчьей гордости. Поджав хвосты, они крались по дороге. У них были круглые уши, открытые красные слюнявые рты. Они были злые… нет, не так. Они были слугами зла. И пришли охотиться на тех, кто служит добру.

Улыбка отца стала озадаченной.

— Очень подробный сон, — сказал он.

Я повернулась к Тавии.

— Кажется, бекон подгорел, — сказал я, и она вздрогнула, будто я ткнула ее булавкой. Она повернулась к сковороде, где тлели полоски мяса, и сняла их с огня.